22 июня - дата для россиян - особенная, незабываемая, но и неоднозначная. В литературе появились многочисленные противоречивые версии о начале войны. Имеют ли они право на существование? В чем их притягательность? На эти вопросы мы попросили ответить исследователя современной публицистики о Второй мировой войне, преподавателя истории ТГУ, кандидата исторических наук Дмитрия Шевелева.
Не нужно "махать шашкой"
- Дмитрий Николаевич, сегодня популярна точка зрения о том, что Советский Союз сам собирался напасть на Германию, только позже. Гитлер лишь упредил наш удар. Ваше мнение на этот счет? И вообще, какие еще точки зрения существуют?
- На сегодня их несколько. Первая - классическая, истоки которой в традиционной отечественной историографии: СССР был страной миролюбивой. И ни на кого нападать не собирался. А вторжение гитлеровской Германии было для нас внезапным, и Советский Союз оказался к нему не готов. Эта точка зрения представлена, например, таким маститым ученым, как генерал Махмуд Гареев. В настоящий момент по понятным причинам у нее не так много приверженцев, как в советское время.
Вторая известна нам по трудам небезызвестного Виктора Суворова - Резуна. У всех на слуху такие работы, сделавшие ему имя, как "Аквариум", "Ледокол", "День М". Точка зрения Суворова прямо противоположна: Сталин исходил из идеи мировых революций, империй и стремился использовать схватку между Германией и Великобританией. А, дождавшись удобного момента, - нанести немцам удар, захватить Европу, позднее установить мировое господство. Даже называется конкретная дата нападения СССР на Германию - 6 июля 1941 года.
И третья точка зрения - нечто среднее, интегральное. Ее представители - историки Михаил Мельтюхов, Владимир Невежин. Они дополняют, раскрывают новые аспекты этой темы. По выводам зачастую близки к Суворову, за что их часто и критикуют. Но не так резки. И в своих работах, как правило, стараются глобальных выводов не делать. Упор идет на фактическую сторону. Т.е., как это было. А вот вопроса, к чему бы это привело, они не касаются. И мне, как профессиональному историку импонирует последняя точка зрения. Без суворовских перегибов".
Правда-матка в моде
- В чем, на ваш взгляд, секрет популярности Виктора Суворова. Ведь он не профессиональный историк?
- Его теория возникла, во многом, из-за существующей недосказанности. Ведь наших людей до сих пор нет четкого представления о начале войны. А детские оправдания, мол, все получилось внезапно, не выдерживают критики.
Что значит внезапно? Вдумайтесь. Как можно внезапно подтянуть к нашим границам такое количество войск и техники? А Суворов акцентирует внимание именно на этих скользких моментах. И его первые работы были откровением. Выяснилось, что у СССР перед войной насчитывалось не около 2 тысячи танков, как думали раньше, а свыше двадцати. Для чего столько?
Вообще, популярность Суворова, на мой взгляд, вызвана тем, что за время перестройки и последующих лет выросло уже целое поколение людей, не доверяющих официальной, академической науке. И вот появился разоблачитель, кроющий правду-матку. Причем не профессиональный историк, а именно публицист.
Есть и еще два момента. Все-таки Суворов приносит новое, неизвестное знание, причем изложенное популярным языком. Плюс к тому, в своих работах он выступает с псевдопатриотических позиций. Мол, наша академическая наука русского человека недооценивала, считая его пушечным мясом. И технику нашу хаяла. А Суворов говорит: "Техника была хорошей. И Сталин не был простачком, он просто преследовал свои, одному ему ведомые цели". Это льстит нашему национальному самолюбию".
Мы мирные люди, но наш бронепоезд...
- Так, все-таки, готов был Сталин к войне или нет?
- У меня нет четко сформировавшегося мнения на этот счет. Но, полагаю, в отдаленной перспективе, он держал мысль о нападении на Германию. Иначе чем объяснить постоянное увеличение числа Красной армии перед войной, начавшуюся ее модернизацию, которую так и не успели завершить. Только с обороной это не увязывается. И потом, сегодня выясняется, что перед нападением Гитлера на границе в первом и втором эшелонах было сосредоточено более 186 советских дивизий. Другое дело, что они не были готовы к обороне, как, впрочем, и к наступлению. И конфигурация их расположения была очень неудачной.
Полагаю, Сталин понимал, что в надвигающейся мировой схватке его в стороне не оставят. Он делал все, чтобы усилить свои позиции. Мне представляются наиболее правдоподобными два варианта сценария. Первый - модернизированная суворовская версия: Гитлер и Черчилль дерутся. А Сталин ждет удобного момента для того, чтобы нанести удар по ослабленной этой дракой Германии. Но наиболее вероятна вторая, на которую наталкивает сама советская военная теория, во всеуслышанье вещавшая: бить врага малой кровью на его территории. Видимо, "вождь всех времен и народов" ожидал, что Гитлер рано или поздно нападет на СССР, и чтобы не выглядеть агрессором, необходимо быть к этому готовым. А потом остановить врага. Ударить по нему и выбить на свою территорию".
Война не по правилам
- Такое, мягко говоря, неблагоприятное начало войны не было для Сталина шоком?
- Первоначально, видимо, Сталин испытал шок. Он, конечно же, не ожидал от немцев такого внезапного нападения, предполагая, что они крепко увязли в конфликте с Великобританией. И правдоподобной кажется версия, что первое время Верховный пытался выяснить, не является ли это провокацией немецких генералов. Да и сценарий войны с СССР выпадал из общего контекста. Возьмите Чехословакию, Польшу... Вначале там предъявляют требования. Ведут переговоры, а потом уже начинаются боевые действия. А тут никаких территориальных претензий - сразу война. Но, полагаю, еще больший шок Сталин испытал от другого.
Общеизвестно - Красная армия была любимицей страны. В нее вкладывали огромные средства. Она была популярна. Вспомните, каков был перед войной культ красных командиров, героев Советского Союза. И когда буквально в первую неделю немцы, вопреки нашему военному колоссу, берут Минск - это для него было просто ошарашивающим явлением.
Генералы - не главные
- Сейчас историки до хрипоты спорят о том, что одна из причин тяжких поражений советской армии в начале войны связана с репрессиями второй половины тридцатых, когда верхушка РККА была выкошена НКВД. Вы разделяете это мнение?
- На мой взгляд, эта точка зрения нуждается в корректировке. Конечно же, репрессии не лучшим образом повлияли на начальный период войны. Хотя тот же Суворов пишет, что благодаря заменившим репрессированных военачальников новым командирам в армию влилась свежая кровь, что сказалось положительно. Мы не можем гипотетически сравнивать, например, Тухачевского и Жукова и размышлять о том, как бы повел себя первый в начале войны. И уж тем более делать многозначительные выводы о том, что дай волю гениальному Тухачевскому покомандовать, он тут же свернул бы хребет Гудериану. Полагаю, он действовал бы в контексте. И его ожидали такие же поражения.Негативный результат репрессий заключался еще и в том, что они повлияли на командиров младшего звена, запугав их и сделав безынициативными. И это на армии сказалось не меньше, чем срезание верхушки советского генералитета перед войной. В конце концов, в окопах вместе с солдатами сидят лейтенанты, а не генералы.
В литературе приводится такая цифра. Перед войной по разным причинам из Красной армии было уволено порядка 40 тысяч командиров разных уровней. Кто-то из них был уволен по политическим, иные по другим мотивам. Из них часть была репрессирована, часть нет. И из этих репрессированных далеко не всех расстреляли. Несколько тысяч офицеров до войны возвратили в строй. Возьмите известных военачальников Рокоссовского, Мерецкого, Горбатова. Они воевали и в конечном счете внесли свой вклад в нашу общую победу. Здесь нет однозначного ответа и нужно разбираться предметно. В любом случае, пускай и ценой великих поражений в начальный период, мы научились воевать и сделали с Гитлером и его армией то, что должны были сделать.
Попасть в свой "поезд"