Страна в очередной раз отмечает дату окончательной победы над немецко-фашистскими захватчиками. За нее мы благодарны нашим отцам и дедам, которые не раздумывая шли умирать. С каждым годом их остается все меньше… С одним из них - ветераном войны, труда Верой Александровной Никовой - мы и беседуем сегодня.
Культурная няня
- В нашем разобщенном обществе не утихают споры о сталинских репрессиях, негативно сказавшихся в том числе и на начальном периоде войны. Ваш отец был репрессирован и тем не менее вы отправились добровольцем на фронт, воевать за советскую власть?
- Моя мама была колхозница, швея. Отец – рабочий, автослесарь, талантливый самоучка. Любил что-то мастерить. Это его во-многом и сгубило. В нашей деревне в двадцатых годах он своими руками построил мельницу. Но многим односельчанам это не понравилось. Его посчитали кулаком. Когда мне было пять лет, нас раскулачили, мельницу отобрали. Всю семью выгнали из собственного дома. Но отец и мать не пали духом. Мы перебрались в Баку. Отец хорошо показал себя на новой работе. Но на этом наши беды не кончились. В 1938 году его арестовали и осудили как врага народа на 8 лет.
После ареста отношение к нашей семье и ко мне, оставшейся без отца, со стороны окружающих сильно изменилось. Со мной многие перестали даже здороваться. Исчезли друзья, подруги. Ко мне прочно приклеился ярлык «дочь врага народа», не дававший нормально жить до самой войны. Было очень тяжело. И морально, и физически. Нужно было зарабатывать на хлеб. А я, куда ни устроюсь, через несколько дней, когда узнают, кто мой отец, указывают на дверь. Мол, нам врагов здесь не надо.
Еще с подросткового возраста я мечтала о том, чтобы стать прокурором. Но с таким пятном в биографии теперь об этом не могло быть и речи. Поступила в педагогический институт. На престижные факультеты дорога мне была закрыта. Пришлось выбрать факультет дошкольного образования, который особым спросом не пользовался. После его окончания я спросили декана: а кем мы, молодые специалисты, теперь будем? Он рассмеялся и сказал: «культурными нянями». Потом началась война…
Дядя Вася
- Начало войны было неожиданностью?
- Нет, неожиданностью это не было. Все понимали, война неизбежна. В воздухе в начале сороковых витала какая-то тревога. Но у меня была своя печаль - позорное клеймо. Как только начались боевые действия - я твердо решила уйти на фронт и окончательно от него избавиться, воюя с захватчиками. Но дело не только в этом. Мы, молодежь, были тогда воспитаны в любви к родине. И если ее оккупировал враг - готовы были умереть, но освободить нашу землю. Поэтому в военкоматах в то время были очереди из молодых людей, желающих уйти на фронт.
Но и в военкомате мне пришлось нелегко. Как только один из офицеров узнал, что отец у меня репрессирован - наотрез отказался брать меня на войну. Да и лет мне тогда было мало. Мой год не подходил под призыв. Я как сейчас помню этот момент. Я зарыдала, упала на колени и умоляла поверить в чистоту моих помыслов. Взять меня сражаться на фронт. И он не устоял. Меня все-таки зачислили в зенитчицы. Отправили на специальные курсы учиться этому непростому делу. Во время обучения особо запомнился наш непосредственный руководитель, сильно заикавшийся старший сержант - «дядя Вася», как мы его называли. Он нам в отцы годился. Заботился о каждой девушке. Учил, как вести себя в бою, что потом сильно пригодилось. Помните фильм «А зори здесь тихие»? Там тоже был такой «дядя Вася».
Предатели были!
- Как сложилась в дальнейшем ваша судьба? Где воевали?
- После обучения я попала в 180-й зенитно-артиллерийский полк 51-й армии Закавказского военного округа. Шел уже 1942 год. Мы охраняли подступы к Баку. Напомню, в это время немцы рвались к кавказским нефтяным месторождениям. Гитлеру, кровь из носу, нужно было топливо для немецкой техники. У нас из каждого репродуктора звучали тогда слова Сталина: «Товарищи. Не допустим немцев к Баку!» Вообще, обстановка была тяжелая. Местное население рыло противотанковые рвы на подъезде к городу. Нас во время службы часто привлекали к охране батарей. С ужасом вспоминаю: стоишь одна ночью с винтовкой и от каждого шороха шарахаешься, прикидывая, в какую сторону, если что, передергивать затвор трехлинейки…
В 1943 году нас перебросили под Ростов-на-Дону. Вот здесь-то, по большому счету, и состоялось мое боевое крещение. Под Ростовом я служила фельдшером, перевязывала раны, таскала на себе раненых. Была крепкой. Немцы утюжили наши позиции и днем, и ночью. Часто отрезали от снабжения. Поэтому с кормежкой было очень плохо. Но зато здесь я впервые увидела в действии те самые знаменитые гвардейские минометы «Катюши». Величественное зрелище, страшное. Не зря немцы их боялись.
Если честно, тяжело все это вспоминать. Как рвались вокруг нас снаряды. Как гибли боевые товарищи. Как мы обнимались с подругами и прощались с жизнью. Но в нас была какая-то непоколебимая вера, что мы победим. Что мы просто не можем не победить. Ведь наше дело, защита родины от оккупантов - правое. И именно эта вера помогала нам в трудные минуты.
«Такие» были!
- Что из того, что сейчас показывают в фильмах про войну правда, а что нет?
- Сейчас много спорят о том, так ли все на самом деле тогда любили Сталина? Были ли диверсанты, настоящие враги народа, предатели, те, кто тайно надеялся на приход Гитлера в нашу страну? Такие были! Была волна убийств наших молодых солдат местными. И потом я часто сталкивалась с негативным отношением части местного населения к красной армии, когда стреляли в спину. Не знаю, может быть, казачьи корни сыграли здесь свою роль. Ведь не секрет, что многие казаки советскую власть не любили… Но уверена, железная рука Сталина была в тот момент необходима.
- Как вы оказались в Сибири? Встретились ли с отцом?
- Демобилизовалась я в 1945 году. Имела правительственные награды. И после этого ко мне уже никто так пренебрежительно, как к дочери врага народа, не относился. Я вернулась в Баку. Познакомилась со своим будущим мужем Борисом Матвеевичем Никовым, с которым мы затем счастливо прожили 45 лет. Он тоже фронтовик. После войны работал в сфере геологии. И его направили в Сибирский край. Я поехала за ним. Так мы здесь и остались.
Мой отец отсидел все 8 лет, как говорят, от звонка до звонка. Заключение отбывал в г. Соликамске. Вернулся. Поселился в Гудауте. Мы конечно с ним встретились. Общались и в дальнейшем.
Воспитывать стали мало…
- А что можете сказать о воспитании сегодняшнего молодого поколения? Рвались бы они также на фронт умирать за Родину?
- Что касается молодых, то, я понимаю, сейчас другое время. Другое поколение. Свобода. Но с воспитанием, конечно, стало значительно хуже. Строгости стало мало. Я еще не так давно часто ездила по городу на автобусе. И не раз обращала внимание на то, что пожилым людям молодые совсем перестали уступать место. В мое время это было просто немыслимо. У нас в детстве, юношестве были примеры для подражания, на которых мы хотели быть похожими. Сейчас таких примеров практически нет. К чему стремиться современной молодежи? Но все равно, полагаю, в каждом человек есть положительные черты, хорошие качества. Нужно лишь отыскать их. Этим взрослые, школа, родители и должны заниматься.
Вера Никова (в девичестве Кузнецова).
Родилась в казацкой станице Красной Ростовской области. Закончила педагогический институт. В 1942 году пошла добровольцем на фронт. Воевала зенитчицей. Защищала Баку, Ростов на Дону. В Томске работала педагогом в детских дошкольных учреждениях. Награждена орденом «Отечественной войны» второй степени, медалями: «За оборону Кавказа», «За победу над Германией», «За доблестный труд», «Ветеран труда».
Долой сленг!