Сибирский климат никогда не был мягким, но сейчас он превзошел все нормы. Прошлогодняя аномальная засуха (подобная наблюдалась до того аж в 1971 году), нынешняя затяжная холодная весна с дождями сверх меры. Теперь вот июльская тридцатиградусная жара. Урожаи зерна и "второго хлеба" в области очень проблематичны. А цены уже поползли вверх. Об этой ситуации мы говорим с ветераном сельского хозяйства, отдавшим ему более полувека, - Михаилом Назаренко.
"Рискованного земледелия нет"
- Михаил Яковлевич, есть надежда, что урожай зерновых удастся спасти? Сев задержался на две недели, но уже более декады стоит жара под тридцать градусов...
- Июльская жара не решает проблемы. Есть такая формула. Чтобы зерно в колосе созрело, нужно, чтобы 100 - 110 дней температура не опускалась ниже двенадцати градусов. Так что все решат осенние температуры...И еще правило. Убрать урожай, чтобы зерно не теряло качества, надо за столько же дней, за сколько посеяли. Это сложней. Мне трижды за годы работы приходилось спасать урожай вообще из-под снега. Два раза - удачно. Надеюсь, нынче такой экстремальной ситуации не случится.
- Так, может, правы те, кто часто напоминает, что наша область находится в зоне рискованного земледелия, и призывает власти не наращивать посевные площади, вкладываться в другие отрасли?
- Сокращать дальше посевные площади ни в коем случае нельзя, они и так резко сократились, практически вдвое... Знаете, я с первых дней учебы в Московском сельскохозяйственном институте запомнил формулу: жить будем сытно, и на столах будут хлеб, мясо, масло, молоко, если будем собирать по тонне зерна на одного жителя.
В восьмидесятые годы мы в Томской области производили около 700 тысяч тонн зерна при населении около 800 тысяч. И это - на той же самой "территории рискованного земледелия". Эти урожаи позволяли также наращивать животноводство в области, содержать до 300 тысяч голов крупного рогатого скота, в том числе 92 тысячи коров. Рискованного земледелия нет, есть неумелое.
Ежедневно в областной центр доставлялось до 300 тонн молока. И даже когда еще не было постоянных мостов через Обь и через Томь, а был только летний понтонный мост через Томь, молочная река не останавливалась. В распутицу из районов за Обью молоко на другой берег переправляли в цистернах, подвешенных к вертолету, затем на молоковозах до Томи, а дальше - по молокопроводу, проложенному по дну реки...
Сегодня в области всего около 40 тысяч коров, а население области выросло почти до миллиона. Как говорится, почувствуйте разницу.
Сейчас более половины сельхозпродуктов в область завозится из-за ее пределов, то же молоко я встречал в тетрапаках с московскими адресами. Это позор...
- Не меньший, чем картофель из Пакистана, который нынче продавался в Томске по 50-60 рублей за килограмм. Сейчас на рынке трехлитровое ведерко стоит 200 рублей. Немыслимая цена. Это тоже засухой объяснить можно?
- Конечно, засуха свою роль сыграла. Но в селах картошка у сельчан есть, обычно они ее закладывают в погреба с запасом. Если бы власти вовремя позаботились закупить в селах картофель и вывезти его на городские рынки, или предоставили крестьянам транспорт, чтобы они могли привозить картошку в Томск, то не было бы таких цен.
Эта ситуация с картошкой ведь была прогнозируема. Правильно сказал представитель президента по Сибирскому федеральному округу Виктор Толоконский, что без сельской экономики нет экономики вообще, и что у нас в Сибири крайне низкие показатели эффективности аграрной экономики, а потому необходимо увеличивать поддержку сельхозпроизводителей.
Вроде томские власти услышали этот призыв, объявлено, что за пять лет намечено приобрести около 300 комбайнов и 600 тракторов, причем селянам, которые будут их брать, предусматриваются компенсационные выплаты от 30 до 50 процентов.
"Смотрят,
как на рабов"
- Недавно узнал также цифры о соотношении городских и сельских жителей в Томской области за 20 лет. Оказывается, оно практически не изменилось, правда, несколько постарело. Горожан было в 1990 году 70,7 %, в 2011-м стало 70,9%. А то и дело слышишь, что в деревне некому работать...
- Еще часто говорят, что в селе народ не хочет работать. А почему - никто не объясняет. Я был в некогда самом хлебном Кожевниковском районе, разговаривал с людьми, которых давно знаю, и понял, что дело в предпринимателях, как многие сельские руководители теперь себя называют.
У такого "предпринимателя" плановика-экономиста нет, бухгалтера нет, он царь и бог в одном лице и зарплату выдает из кармана, без ведомости. Платит, как рабам, сколько захочет. Потому что нормированного труда нет, ничего в трудовой книжке у рабочего не записано, как он пенсию будет оформлять - непонятно. Ну и отношение к такому рабскому труду - соответственное.
- Не все же такие...
- Не все. В моей родной Чернышевке Бакчарского района хозяйством руководит сын бывшего знаменитого на всю область председателя колхоза Константина Масловского.
Николай продолжил дело отца, объединил несколько деревень, поднял хозяйство. Вот, кстати, о рискованном земледелии - уж Бакчар куда севернее и рискованнее, а урожаи получали на уровне южных районов - Шегарского и Кожевниковского.
Посевы сгорают