Предложение федеральных властей подумать о сокращении вузов с целью повышения качества образования и оптимизации их работы вызвало неоднозначную реакцию в Томске, где система высшего образования развивается успешно и где конкурсы остаются неизменно высокими. Можно ли повысить уровень обучения, не прибегая к столь радикальной мере? Об этом мы беседуем с ректором ТПУ, профессором Петром Чубиком, у которого есть на этот счет свои нестандартные идеи.
Сегодня Политехнический носит статус Национального исследовательского университета, постоянно входит в тройку лучших технических вузов России, заявил о себе в мировых рейтингах, совершенствует систему обучения.
Рабочий с дипломом вуза
- Петр Савельевич, когда в стране стали раздаваться голоса о необходимости сокращения вузов, вы сказали, что не сокращать их надо, а учить студентов по-другому. Что имели в виду?
- Если быть точным, то я говорил о необходимости укрупнять вузы, что, конечно, приведет к сокращению их общего числа, но не числа студентов. Государству выгодно, чтобы его граждане были высокообразованными. Поэтому я предлагаю другую модель высшего образования, при которой массовость приема остается, уровень доступности не снижается, но создается более конкурентная среда в самом вузе. Конкретно - сделать не две, а три ступени высшего образования. И вот почему.
У нас в стране на предприятиях остро не хватает квалифицированных рабочих и младшего управленческого персонала - техников, как их раньше называли, бригадиров, мастеров. Поступать в профтехучилища, техникумы сегодня немного желающих. Поэтому мое предложение - подготовку рабочих высокой квалификации и техников перенести в технические вузы. (Про другие мне говорить сложно, хотя и в них есть профессии, в которых не хватает "рядовых обученных").
Для этого я предлагаю по сложным техническим профессиям сделать бакалавриат не четырехлетним, а пятилетним. И тогда студент, отучившийся три года по практико-ориентированной программе и не показавший способностей к дальнейшему обучению, мог пойти на производство высококвалифицированным рабочим, мастером. А тот, кто способен - продолжает учиться и через два года получает диплом бакалавра, становится инженером.
Лучшие из выпускников бакалавриата поступают в магистратуру. При этом у выпускников каждой из первых двух ступеней остается право через несколько лет продолжить образование на следующей ступени. Конечно, система отбора на каждой ступени должна быть абсолютно понятна и справедлива.
- То есть выпускников магистратуры станет много меньше?
- На Западе в магистратуре обучается 20-30% процентов студентов от числа бакалавров. Это должна быть некая элита инженерного корпуса - разработчики, проектировщики, люди, способные к научной работе, те, кто пойдет в проектно-конструкторские институты, отраслевую и вузовскую науку, в реальный наукоемкий инновационный сектор экономики.
Добавлю еще, что, говоря о возвращении в вуз выпускника первой или второй ступени через несколько лет, я полагаю, что у него должно быть право пойти учиться в бакалавриат или магистратуру не только своего, но и другого вуза. Не только по своему направлению, но и тому, которое его заинтересовало больше после полученного опыта работы.
Главное - среда
- Как раз месяц назад в нашей газете, в рубрике "Гость редакции", начальник цеха "Сибэлектромотора" говорил, что не надо усиленно зазывать школьников в вузы. Объяснил. Приходят инженеры и недоумевают - зачем пять лет учили массу дисциплин, если большинство из них не понадобилось.
- Сколько лет вашему начальнику цеха? Тридцать четыре? Когда его дети вырастут, уверяю, он их пошлет в вуз. И правильно. Среда, в которой формируется молодой человек, - это самое главное. Даже если выпускник поучится только на первой ступени, это будут три года в особой университетской среде студентов, аспирантов, преподавателей, профессоров. И молодой человек выйдет из университета с определенным багажом человеческих ценностей, с новым взглядом на мир, на жизнь... Но, к сожалению, мы еще не научились хорошо внушать школьникам, что инженер сейчас очень нужная профессия.
"Объединение неизбежно"
- Укрупнение вузов. Как вы себе это представляете?
- Со мной многие коллеги по этому поводу спорят, доказывают, что в мировых рейтингах есть вузы разные, в том числе не очень крупные. Но я говорю не о том, чтобы обязательно увеличивать число студентов до 100-120 тысяч, а о междисциплинарности.
Сегодня все научные прорывы делаются на стыке наук, разных специальностей. А в России в тридцатые годы наоборот, специальности разделяли, создали десятки отраслевых вузов - текстильный, станкостроительный, авиационный, горный, рыбный...
Нигде в мире такого нет, более того, там в технических вузах есть серьезные естественнонаучные, социально-экономические, гуманитарные и даже медицинские факультеты. И у нас был такой российский опыт: в состав Томского государственного университета в девятнадцатом веке входил медицинский факультет.
Он был первым. Раньше и я не понимал - зачем такие объединения нужны, сегодня вижу, что если такие разные направления в университете есть, то и ученые и даже студенты начинают работать над комплексными проектами на стыке наук. Я думаю, что процесс объединения университетов неизбежен.
- Полтора года назад вы объединили научно-исследовательские институты университета и факультеты в шесть научно-образовательных институтов. Для чего? Какой результат рассчитываете получить?
- Мы его уже получаем. Объединение побудило наших преподавателей, которые, скажем так, несколько утратили исследовательскую практику, снова заняться наукой. А ученых бывших НИИ - больше заниматься педагогической работой. Этот процесс "слияния" достаточно хорошо стимулируется в виде доплат за достижение определенных научно-образовательных результатов. А они есть. Впервые в истории вуза в прошлом году у нас защищено 140 диссертаций, из них 22 докторские.
Лаборатории получили возможность использовать гораздо больший кадровый ресурс - студентов, магистрантов. Ведь у нас только последних 1600 человек, а в следующем году, думаю, будет две тысячи. Каждый из них должен на выходе защитить магистерскую диссертацию, то есть заниматься наукой. А если им еще доплачивать из хоздоговорных денег - ребят не выгонишь из лабораторий.
В прошлом году наш университет выполнил научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ на миллиард 129 миллионов рублей. Нынче прогноз - 1,4 миллиарда. Причем на общеуниверситетские цели идет всего 8-10 процентов этой суммы, а остальное - исполнителям работ. Люди стали заметно больше зарабатывать. У нас есть студенты, участвующие в научных работах, которые зарабатывают как доценты.