И снова местные томские силовики сообщают о том, что возбуждено очередное уголовное дело в отношении 21летнего местного жителя, подозреваемого в размещении в сети Интернет материалов экстремистского характера. Парню теперь грозит реальный срок. И случай этот далеко не единичный.
Но где грань между свободой слова и уголовно наказуемым деянием? И чем опасен экстремизм? Об этом корреспондент «АиФ-Томск» поговорил с заместителем руководителя отдела процессуального контроля следственного управления Следственного комитета РФ по Томской области Павлом Журавлевым.
Разница – в намерениях
Мария Айрапетова, «АиФ-Томск»: Павел Георгиевич, что такое экстремизм? Люди на бытовом уровне все еще путаются в понятиях, считая, что экстремизм и терроризм – одно и то же. Так ли это? Или они идут бок о бок?
Павел Журавлев: Эти понятия следуют параллельно друг другу. Если экстремизм – это приверженность крайним взглядам, то терроризм – это более опасное социальное явление. В законе прописано, что именно мы считаем экстремизмом. Это в частности пропаганда социальной, расовой и религиозной нетерпимости, распространение идей превосходства человека по расовому, религиозному или другому признаку. Это также призыв воспрепятствования деятельности госорганов, массовое изготовление материалов и публичные призывы к участию в экстремистской деятельности.
А статья «терроризм» предусматривает ответственность за взрывы, поджоги и другие действия, устрашающие население и создающие опасность гибели человека. В том числе причинение значительного ущерба либо наступление тяжких последствий с целью принятия властями какихто решений в пользу инициаторов террористических акций.
– Последний случай телефонного терроризма, когда по звонкам о якобы заложенных взрывных устройствах эвакуировали людей из торгового центра «Изумрудный город», одной из школ, вокзала – это чистой воды терроризм или и экстремизм тоже? Какие последствия?
– Конечно, такие сообщения относятся к уголовным делам террористической направленности, но нужно рассматривать каждый отдельный случай и разбираться в мотивах таких сообщений.
То есть, если звонит какой-нибудь школьник, который не хочет идти на экзамен, и сообщает о бомбе, то здесь стоит говорить просто о хулиганстве. Другая ситуация, если какаято организация, занимающаяся террористической деятельностью, спланировала эту акцию с целью оказания воздействия на социальную обстановку в стране, устрашения населения и намерена парализовать работу государственных органов власти. Здесь сообщение о минировании будет расцениваться как терроризм.
– Поделитесь секретом, как отслеживают экстремистов? Какие силы при этом задействованы?
– Все преступления в Томской области экстремистской направленности имеют схожий характер. Речь идёт об опубликовании в сети Интернет материалов экстремистского характера. Как правило, приверженцы радикальной идеологии начинают пропагандировать на своих страницах в соцсетях какието идеи и позволяют неопределенному кругу лиц просматривать эти материалы, становиться приверженцами этой идеологии.
Работа по мониторингу интернетресурсов, социальных сетей и средств массовой информации идет непрерывно, мы работаем в комплексе с сотрудниками МВД и ФСБ.
В большинстве случаев это работа вручную с помощью поисковых систем. И в каждом случае мы должны разобраться, распространил какую-то сомнительную картинку человек случайно либо умышленно. При этом у нас есть порядок закрытия таких сайтов с сомнительной идеологией. С помощью Роскомнадзора, через суд мы можем закрыть ресурс. Процедура явно усложненная. Тем более что открыть новую страницу злоумышленники могут за считанные минуты. Но говорить о тенденции увеличения не приходится. На протяжении последних нескольких лет количество таких преступлений держится примерно на одном уровне – порядка 10 уголовных дел в год.
Как правило, дальше картинок и сообщений в интернете этот экстремизм ни во что не выливается. Но это и благодаря тому, что мы успеваем вовремя пресечь эту деятельность. Нельзя недооценивать и профилактическую работу: совместно с УМВД мы регулярно проводим встречи в образовательных организациях на тему противодействия экстремизму.
От скуки…
– Кто эти люди, которые пропагандируют экстремистские взгляды?
– Как правило, это молодые люди от 16 до 30 лет. В основном неработающие, нигде не учащиеся, которым нечем себя занять, и они большую часть жизни проводят в сети Интернет, общаются в социальных сетях. Сперва они сами попадают в какое-то сообщество с сомнительной идеологией, потом ею пропитываются и начинают распространять.
Конечно, есть исключения. Один из самых ярких прецедентов – это задержание северчанина. Студент Томского госуниверситета, вполне адекватный парень, считал себя приверженцем националистической идеологии. Собирал всю атрибутику, значки со свастикой и при этом активно распространял в Интернете свои взгляды, искал единомышленников… Оперативные службы «вычислили» его именно по постам на странице в соцсети. Во время обысков у него дома были обнаружены предметы с нацистской символикой. Когда следователи начали общаться с его окружением, то все признавали его интерес к нацизму. Однако нацизм – это очень небольшой процент дел, относящихся к экстремизму.
Еще один интересный случай – это уголовное дело в отношении группы молодых людей, подозреваемых в организации экстремистского сообщества. С января по август 2017 года они совершали преступления экстремистской направленности в отношении лиц неславянской национальности и освещали свою деятельность в Интернете. Но по этому делу ведется расследование, и мы пока не можем разглашать нюансы.
– В Томске много мигрантов. И мы гордимся своей толерантностью. Но время от времени возникают разборки именно на почве национальной неприязни. Каковы тенденции?
– Что касается уголовных дел, расследованием которых занимается Следственный комитет, а речь в данном случае идёт об убийствах или тяжких телесных повреждениях, то с 2009 года их не было. Мы говорим именно о преступлениях, совершенных на почве национальной розни. В этом плане Томская область выглядит вполне благополучно. Возможно, бывают какие-то хулиганские выходки, но ими занимается полиция. И мне кажется, такая положительная тенденция создалась не столько изза активной работы правоохранительных органов, сколько благодаря высокому культурному уровню самих горожан. Поскольку у нас много университетов, много приезжих людей, иностранцами и мигрантами нас не удивить.
Разумные границы
– Наркотики и экстремизм. Есть какаято связь? Одурманенного молодого человека легче подсадить на крайние взгляды?
– Здесь могу сказать, что, наоборот, по делам, которые мы расследовали, людей, употребляющих наркотики, среди задержанных нет. Напротив, это люди инициативные, готовые продвигать идеологию. Если речь идет о тех, кто придерживается нацистских взглядов, то это люди, обычно занимающиеся спортом. Могу предположить, что мнение о взаимосвязи наркотиков и экстремизма родилось на почве того, что под наркотиками проще втянуть человека в террористическую деятельность.
– Выборы и экстремизм. Идет предвыборная кампания. Как правило, в периоды такой повышенной общественной активности активизируются и люди крайних взглядов. Чего нам ждать?
– Прогнозировать сложно. Но никаких резких всплесков пока нет, мы постоянно держим на контроле ситуацию. Если вспомнить предыдущие политические кампании, то такие попытки появлялись, но все были вовремя пресечены.
– И все же, где разница между экстремизмом и свободным волеизъявлением своих взглядов? Было много опасений, когда принимался закон, что это удар по свободе слова и мнений. Оправдалось ли это опасение?
– Везде должны быть разумные границы. И считаю, что никакого ущерба свободе слова и взглядов такой контроль не нанес. Ведь нужно просто следовать закону. Перед тем как поделиться какой-то информацией, вполне разумно поинтересоваться, не противоречит ли она законодательству? Тем более, когда речь идет о распространении идеологических воззрений. Ведь есть материалы, которые включены в список экстремистских, и их запрещено распространять. В Томской области все дела, которые мы рассматривали как экстремистские, как правило, были связаны с превосходством одних людей над другими по разным признакам – религиозным, национальным и так далее. К счастью, таких дел не так уж много.
Вербовщики душ 
Сергей Кузнецов: «Люди не ностальгируют о плохом…». К 100-летию ВЛКСМ 
Верните мой меч! Виртуальный мир входит в обиход. На беду или на радость?