Скоро российские военные, проходившие службу в Сирии, будут праздновать Новый год в родных стенах. Но два с лишним года они отмечали этот праздник вдали от родины.
И это не единичный случай в истории нашей армии. Также было и пятьдесят пять лет назад, когда Советский Союз, помогавший Кубе, направил туда военных специалистов.
Куда плыли не знали
Тогда, в 1962 году, на острове довелось служить Николаю Никитовичу Глебову, ныне пенсионеру - томичу, а в те годы сельскому пареньку из КарачаевоЧеркесии, младшему сержанту, проходившему срочную в аэродромной службе ВВС в подмосковной Кубинке. Он никогда не думал, что судьба забросит его, никогда не видевшего ни морей, ни океанов, на другой континент. Служба шла своим чередом. Но в апреле истребительный полк, где служил Глебов, неожиданно перебазировали в Балтийск. Там в порту уже находились наши корабли, готовые к дальнему переходу. А на берегу стояли огромные контейнеры. В них, как выяснилось, были самолеты, предназначенные для кубинских друзей.
Технику и личный состав погрузили на корабли. Солдат и офицеров переодели в гражданскую одежду, и конвой двинулся к далеким берегам. Причем только в море Глебов узнал, что плывут именно на Кубу. Ходили слухи: могут идти в Индонезию, где в то время было неспокойно. Но нет. Юго-Восточная Азия осталась в стороне. Морской поход занял сорок дней. Для тех, кто трудно переносил морскую качку, а к ним относился и Николай, «заточение» на судне было мукой. Спасались рассолом, специально припасенным опытным командованием.
На Кубе вначале советских военных разместили в местечке Санта-Клара, где находился бывший американский военный аэродром. Его работу, теперь уже на благо молодой социалистической республики, и предстояло наладить нашим специалистам. Но не только. Нужно было еще выучить местные кадры обращаться с нашей авиационной техникой.
Впрочем, «разместили» громко сказано. Все строения янки во время своего бегства уничтожили. Осталась только бетонированная взлетнопосадочная полоса. Первое время пришлось жить в палатках. Но со временем быт наладился. Из Союза привезли даже лес, из которого потом построили казармы.
«Местного языка мы, конечно, не знали, - вспоминает Глебов, - приходилось изъясняться жестами. Ну а что касалось профессиональных вопросов на помощь приходил наш переводчик. Их на каждую роту было по одному».
Телевизоры невидаль
А вот с питанием случалось туго. Утром ели каши, например, гречку. Полагалось и масло. И это было еще хорошо. А в обед повара готовили консервированный борщ с сушеными буряком, морковкой и картошкой, доставленными из Союза. По консистенции эта масса напоминала клейстер. Им в шутку первое блюдо наши солдаты и прозвали.
График службы был весьма необычным. Это, видимо, связано с жарким климатом и жуткой влажностью на новом для россиян континенте. Подъем в пять часов утра. Потом работа до двенадцати дня. А с двенадцати до десяти вечера полагался отдых. Можно было выйти в город, сходить на местный рынок. Искупаться в океане. Примечательны бытовые моменты. В то время у кубинцев уже было много телевизоров – американское наследие. А вот в Союзе тогда это была еще редкость. Как и газонокосилки, которые появились у нас лишь сравнительно недавно.
Нужно отметить: несмотря на то, что к моменту прибытия авиационного полка Глебова кубинской революции исполнилось уже три года, в джунглях острова оставалось еще около 300 мелких банд контрреволюционеров. Об этом наши командиры напоминали советским солдатам. Но, слава богу, до боевых столкновений не дошло. Хотя без происшествий, конечно, не обходилось.
Вместе с Николаем в его подразделении служил украинец по фамилии Жогло. Он познакомился с местной кубинкой и в один из дней исчез из расположения части. Искали беглеца четыре дня. На пятый день Жогло сам пришел в часть с повинной. Вид он имел весьма жалкий. Весь исколот колючками, исхудал. Командиры сжалились над парнем. Отправили его в госпиталь, а дело замяли.
Фиделя Кастро Глебов видел несколько раз. Островто небольшой. Кубинский лидер часто бывал в окрестностях аэродрома. Любил играть в местную игру аналог американского бейсбола. С удовольствием стрелял по целям из карабина с нашими механиками. Купался на том же пляже, где нередко в увольнении купались и советские солдаты.
Темпераментный народ
«Кубинцы – вообще народ темпераментный, сплоченный готовый идти до конца, – вспоминает Глебов. – Не случайно американцы так и не смогли с ними справиться. В то время там все были с оружием. И если в какойто части острова возникала напряженность, то тревогу поднимали так: каждый должен был сделать выстрел в воздух. Возникала цепочка из выстрелов. В результате остров длиною в 1200 километров был готов к бою буквально за час».
Между тем тучи над молодой кубинской республикой сгущались. Разведывательные полеты американцев не прекращались. Но в 1962 году одного разведчика U2 местным ПВО удалось сбить. Весь остров ликовал дня три. Газеты пестрели фотографиями остатков самолета, ну и конечно, ракетчика, который его сбил. К слову, это был советский офицер (на острове ведь были и наши ракетчики). Фидель Кастро в благодарность даже подарил ему ключи от машины. Но, чтобы не усложнять ситуацию, советское командование отправило ракетчика на родину.
А в октябре 1962 года, когда грянул Карибский кризис и корабли ВМФ США установили военноморскую блокаду Кубы, на острове стало неспокойно. И не мудрено. Например, воинская часть Глебова находилась всего в девяноста милях от Вашингтона. Ракете или реактивному самолету лететь – всего ничего. Но, к счастью, в ноябре блокаду сняли, обстановка стабилизировалась.
Кубинцы искренне полюбили советских друзей. Глебов вспоминает, что когда его часть выводили с Кубы, некоторые местные специалисты плакали. А проводить наших военнослужащих с острова прилетел главнокомандующий Гречко. Он очень тепло благодарил всех за хорошую службу и пожелал скорейшей встречи с родными. «Тут уж слезой прошибло и многих из нас», вспоминает Николай Никитович.
Теперь своими воспоминаниями он делится с внуками. Они просят его рассказывать со всеми подробностями. И он это делает охотно. Называет это так: «Куба глазами солдата». А когда найдет вдохновение, пишет стихи. О родине, о Кубе, о природе. Их набралось уже на книжку. Николай Никитович надеется, что ее все же удастся издать. И мечтает еще раз съездить на Кубу. Посмотреть, как живет страна сейчас. Но понимает, что это нереально – на пенсию такой вояж не потянуть. Однако когда наступает Новый год очередная годовщина революции на Кубе, он снова погружается в свои воспоминания. И словно молодеет.
Пора свершений