Острую демографическую проблему страны, о которой говорил президент в своем послании, нельзя решить быстро за счет увеличения рождаемости, но можно снизить смертность от сердечных аритмий людей детородного возраста. Но как это можно осуществить? Недавно в Томске проходила международная конференция артимологов, которая как раз обсуждала эту проблему. Мы обратились к профессору Сергею Попову, одному из учеников академика Пекарского, руководителю отделения хирургического лечения нарушений ритма сердца Томского НИИ кардиологии с просьбой рассказать, какие перспективы есть у ученых победить этот недуг и насколько оптимистичны их выводы.
"Все затраты на аритмологию оправданны"
- В России есть федеральный аритмологический центр и семь региональных. Наш, томский, один из них, обслуживающий Сибирь. Это направление требует больших человеческих усилий, финансовых затрат, технической поддержки. Но все затраты оправданы, потому что 56% смертей в мире связано с сердечно-сосудистыми заболеваниями и среди них именно нарушения ритма становятся причиной внезапной смерти 90% пациентов. К счастью, сегодня есть эффективные способы предупреждения внезапной сердечной смерти. Отделение аритмологии нашего института - самое большое в стране - 50 коек. Коллектив молодой, творческий, энергичный. Мы работаем круглые сутки по "скорой", оперируем каждый день. Иногда по 25 операций в неделю.
В стране таких операций делается около 5 тысяч, а надо в 10 раз больше
"Люди поздно реагируют на сердечные "болячки"
- С чего вы начинали?
- Я пришел в институт в 1982 году, - вспоминает Сергей Валентинович. - Когда сейчас смотрю на своих молодых коллег, которых очень люблю и ценю, то невольно думаю, насколько им проще работать, чем нам тогда. Мы сами изобретали, придумывали аппаратуру, кардиостимуляторы. И ведь, как ни странно, получалось. Хотя, конечно, те изобретения несравнимы с теперешним уровнем, сейчас совершенно другие технологии. И мы ими владеем. Кстати, на состоявшейся в начале июня у нас Международной конференции по аритмологии коллеги из Европы, Азии, Америки и ведущие российские специалисты отметили высокий уровень исследований и радикальных операций по устранению сердечных аритмий, отметили всю систему помощи больным в нашем институте.
- Сергей Валентинович, есть ли статистика, кто больше подвержен риску внезапной смерти - мужчины или женщины? Спрашиваю потому, что чаще говорят о мужчинах. В прошлом году от внезапной смерти, во сне, умер наш коллега, которому было немногим за сорок. За несколько лет до того также отказало сердце у еще более молодого журналиста. Могут ли аритмологи дать людям некие универсальные профилактические советы? Ну, например: "Сердечники", не спите на левом боку" или что-то в этом роде, извините за наивность.
- На самом деле риск одинаков. А волшебных слов и приемов, к сожалению, у нас нет. Нарушения ритма сердца могут иметь врожденный характер, закладываться генетически, и быть приобретенными - связанными с ишемической болезнью сердца, пороком сердца, гипертонией, гормональными нарушениями, изменением состава крови и.т.д, в результате чего происходят изменения в ткани сердца, вызывающие аритмии. Задача очень простая - "сердечнику" следить за своим весом, питанием, нагрузками, давлением, содержанием сахара в крови. Все это знают, но мало кто выполняет. И мы не изменим ситуацию, если не займемся массовой профилактикой. Пока человек чаще всего реагирует на "болячку" в сердце, когда она уже развилась и даже стала опасной.
- Существует мнение: если сердце бьется медленно - значит, оно отдыхает и человек живет долго. А когда быстро-быстро бьется, то это сокращает жизнь. Неправда? И можно ли вылечить нарушение ритма лекарствами или обязательно нужна операция?
- И тех и других нарушений ритма сердца лучше не иметь. Конечно, мы лечим разными способами, в том числе с помощью лекарств, но чаще все-таки необходима операция. В нашем центре сегодня выполняются все операции, которые только существуют в мире. Во-первых, это установка стимуляторов, помогающих работе сердца, в том числе таких, которые корригируют ритм, то есть позволяют приблизить частоту ритма сердца к потребности организма в данный момент времени. Допустим человек, которому имплантирован стимулятор, ложится спать и у него запрограммировано, что в течение десяти часов частота ударов сердца - 50 в минуту. Пошевелился он во сне или проснулся от чего-то, стимулятор командует сердцу участить ритм. Встает утром, начал двигаться - еще чаще, побежал за автобусом - совсем быстро. Таким образом, аппарат поддерживает хорошую гемодинамику (движение крови). Это и есть эволюционная технология, которая настолько совершенна, что качество жизни пациентов не страдает.
Второй раздел работы, если говорить об имплантации антиаритмических устройств - дефибрилятор. Это как раз аппарат, спасающий жизнь, спасающий от внезапной смерти. Если у человека, к примеру, перенесшего инфаркт миокарда, развилась желудочковая аритмия, это очень опасно. Но когда устанавливается дефибрилятор, то при тахикардии - учащенном сердцебиении - или фибриляции желудочков, он автоматически снимает проблему. И есть еще третий большой раздел нашей работы - радикальное лечение разных форм тахикардии, приступов учащенного сердцебиения с помощью внутрисердечных операций. Но это не те операции, при которых приходится "разрезать" сердце. С помощью введенных в него электродов мы устанавливаем механизм тахикардии, определяем проблемный участок, который разрушается методом мгновенного "ожога" кончиком электрода. И человек становится здоровым прямо на операционном столе. У него никогда не будет больше тахикардии.
"Страшно обидно, когда нечем помочь больному"
- Аппаратура, технологии помощи больным с нарушением ритма сердца становятся все совершеннее. Создаются системы картирования сердца, то есть построение электрического объема сердца, его трехмерного изображения, которое позволяет более точно локализовать пораженный участок и проводить более сложные операции. Появление новых, компьютерных технологий, оснащение наших лабораторий современной техникой позволяет нам делать все более сложные операции. Недавно мы успешно устранили тахикардию полуторамесячному ребенку. Но надо понять, что все эти совершенные технологии очень затратны.
- Я как раз хотел перейти к этой теме. Прекрасно, что вы можете спасать людей, которые еще пять десять лет назад были обречены, но ведь это должно быть страшно дорого...
- Да, в среднем бесплатная операция стоит бюджету около 130 тысяч рублей. Конечно, можно попытаться экономить: ставить российский стимулятор, который стоит 25 тысяч рублей, а можно импортный, который может стоить до 200 тысяч. Да, российский очень качественный, надежный, он спасет от смерти, но нормальное качество жизни он не обеспечит. Надо ставить импортный, его возможности - просто фантастика, но грызет мысль, что потратим большие деньги и кого-то лишим даже элементарной помощи. Страшно обидно, когда видишь, что можешь помочь больному, а помочь нечем. Растет и стоимость расходных материалов. Я упоминал электрод, с помощью которого мы оперируем тахикардию. Он стоит полторы тысячи долларов, а за время операции таких надо три-четыре. Хорошо еще, что нашему институту много помогают губернатор и областная дума.
- То есть, когда больной попадает к вам и вы видите, что ему необходима операция, то советуете ему поскорее обратиться к родственникам, к спонсорам, короче - искать деньги...
- Нет, мы с денег никогда не начинаем. Сначала мы оказываем помощь, которая необходима по показаниям, а когда опасность миновала, даем пациенту при выписке подробное заключение о необходимости плановой операции (конечно, если без нее не обойтись). С этим заключением пациент идет в областной департамент здравоохранения, в комиссию по дорогостоящим видам помощи, у которой есть квоты на бесплатные операции. Если квоты не кончились, человеку ее дают, он снова приходит к нам, мы его ставим на очередь и делаем операцию за счет бюджета. Если квоты кончились, и у человека нет договора добровольного медицинского страхования, ему действительно придется самому покупать стимулятор. Вот так все усложнилось. Но какой-то порядок в этом плане должен быть.