Является ли нынешний юмор оскорблением нравственного вкуса. Для томичей не будет вопроса, почему мы в День смеха обратились к художнику Леонтию Усову. Среди нескольких сотен его скульптур великих писателей или персонажей их произведений, поэтов, композиторов, мыслителей прошлого десятки работ исполнены с добрым чувством юмора. Что такое юмор сегодня? Уместно ли шутить в трудные времена? Об этом и другом мы беседуем с нашим гостем.
Томичи заступились
– Леонтий Андреевич, что для вас Первое апреля?
– О, это не только День смеха, но более значимый как день рождения Николая Васильевича Гоголя, великого писателя, сатирика, мыслителя, певца земли русской, который дал великолепную, мудрую формулу России, как Птицы-тройки. Но я его считаю не только сатириком, но и трагическим писателем, который воссоздавал не только отечественное, но и всемирное бытие, болея сердцем и душой за человечество. У меня около трех десятков работ, посвященных Гоголю и персонажам его произведений. И было большой честью, что в год 200-летия его рождения, меня, единственного художника из провинции, пригласили с этими скульптурами в Москву и устроили их выставку. И сейчас у меня открывается выставка в музее Гоголя, которая будет называться «Гоголь ХХI век».
Для меня было потрясением, когда мне рассказали, что на Украине сейчас, переводя Гоголя, правят его произведения, убирая добрые слова о силе русского духа, остроте народного ума, задушевности народной песни, яркости и щедрости народных праздников. Но если возвратиться к теме Первого апреля, то никак нельзя обойти мои скульптуры, посвященные Чехову и героям его произведений, и, конечно, смешную (а отчасти и грустную) историю с той скульптурой Антона Павловича, что стоит на берегу Томи уже больше десятка лет.
– Как к вам пришла идея этой скульптуры?
– Известно, что Чехов в своих записках о путешествии из Москвы на Сахалин в 1880 году (кстати, до сих пор исследователи спорят о мотивах этого путешествия) написал о Томске. И можно сказать, обругал город, назвав его скучнейшими и с большим количеством пьяных, почему-то не заметив красот его каменной и деревянной архитектуры. И вот когда я читал эти воспоминания, мне представилось интересным показать, каким самого Чехова увидели нетрезве томичи. Так появилась идея скульптуры «Антон Павлович в Томске глазами пьяного мужика, лежащего в канаве и не читавшего «Каштанку».
Я сделал ее из дерева, а потом увеличенная копия была отлита из металла и установлена на набережной Томи, где всегда много молодежи. Томичи мой юмор поняли, на площадке около памятника проходили концерты музыкантов, встречались влюбленные. А среди студентов стало традицией: для того чтобы сдать экзамен успешно, надо подойти к памятнику Чехову и потереть ему нос, потому он и блестит.
Скульптуры – бренды Томска
– Томск – молодежный город. А есть ли понятие возрастного юмора? Вот, например, история с той же скульптурой Чехова, против которой выступила группа ветеранов, считая, что она искажает облик писателя.
– Думаю, что в целом нет такого понятия возрастной юмор. Это вопрос культуры, воспитания. И история со скульптурой Чехова это подтверждает. Да, некоторые представители старшего поколения посчитали, что скульптура искажает облик писателя, не должна она стоять рядом со зданием областной администрации, потребовали ее убрать. На этот счет состоялось даже специальное заседание городской думы. У депутатов хватило мудрости отклонить это требование и понимания того, что молодежь, большинство томичей восстали бы против этого.
Сегодня скульптура стала одним из брендов Томска, она напечатана в путеводителях и на открытках, к ней приводят официальные делегации, туристов, приезжих родственников. Скульптура имеет самое прямое отношение к 1апреля – в ней сочетаются история, время, современность. Здесь проходят любимые томичами «Чеховские пятницы», когда под открытым небом выступают поэты, певцы и танцоры.
Томск в плане юмора имеет большие традиции, у нас и в советское время часто проводились конкурсные Юморины разных регионов, республик, собиравшие полные залы. Я сам по три дня сидел на них в жюри. Ну не может город, в котором восемьдесят тысяч студентов и две тысячи профессоров, да еще тысячи «доцентов с кандидатами», не ценить юмор. Не случайно же томские команды «Дети лейтенанта Шмидта» и «Максимум» не раз становились победителями КВН.
Время лечит
– Сегодня в непростой экономической и политической ситуации, среди ежедневных тревожных новостей есть ли место юмору? Вообще поменялся ли с прошлым сам юмор?
– Когда говорят, что сейчас у нас кризис, тяжело жить, я хочу спросить этих людей: «А когда в России было легко?». Разве что небольшой отрезок лет перед началом Первой мировой войны, когда страна опережала по темпам роста экономики все страны Европы, США. И еще в период стабильности семидесятых годов в СССР. Но при этом за свою историю Россия не раз влияла положительно на судьбы мира, и в этом ее роль. И сегодня продолжает влиять, как главная евроазиатская держава…
Что касается места и восприятия юмора в прошлом и теперь, то он, талантливый, всегда был востребован. В советское время, как бы его ни старались «зажать», находились авторы и исполнители, которые собирали полные залы, – Райкин, Карцев и Ильченко, Жванецкий. Но у них был юмор, который бы я назвал «выше пояса», а сейчас он часто бывает гораздо ниже. И, увы, это нередко считается нормой, как и мат в книге. Я считаю все это оскорблением нравственного вкуса. Но время лечит… Пройдет этот «нижний» период.
– Но у вас тоже есть произведения, которые, скажем так, на грани фола.
– Это вы про шуточную скульптуру? Был такой эпизод в начале моего творческого пути. На первой выставке в Москве я представил в числе других 20 работ несколько голов артистов и скульптуру, ну скажем так, «пятой точки». Надоели одни лица. Директором Московского театра киноактеров, где проходила выставка, тогда был Этуш. Он пошел смотреть экспонаты, когда подписей под скульптурами еще не было, и перед каждой спрашивал, точно называя того, кто изображен, это такой-то? Да, отвечал я, а Этуш говорил: «Не похож!» А перед той «пятой точкой» опять остановился и спросил:»Это жопа? Похожа!» Но ведь это же просто шутка.
Легкая рука Ширвиндта
– Давно хотел спросить, повлиял ли на ваше сегодняшнее ремесло театр, в котором вы послужили тридцать лет, был ли кто-то, помогавший вам продвинуться как скульптору? Тем более что в обеих профессиях вы – самоучка.
– Театр, безусловно, повлиял, и, кстати, это имеет прямое отношение к нашему разговору о юморе, скульптурных пародиях. Ведь у меня на театре было амплуа комика. Я прослужил в театре тридцать лет, а потом разом отрезал себя от него. Но помог мне изменить судьбу именно театр, точнее человек театра. Александр Ширвиндт. Когда он был здесь на гастролях, я пришел к нему и попросил посмотреть мои скульптуры, которых тогда было два десятка. Он сначала отказывался, но когда все-таки посмотрел, сказал – надо их везти в столицу. И помог устроить мою выставку в Центральном Театре киноактера (или актера). С его легкой руки в столице прошло уже 15 моих выставок.