В сюжете вокруг рассматриваемого в суде уголовного дела против мэра Томска Ивана Кляйна на днях произошёл неожиданный поворот.
3 декабря, Басманный суд Москвы арестовал и отправил в СИЗО на 2 месяца того, кто расследовал дело томского градоначальника - руководителя отдела по расследованию особо важных дел Следственного управления СК по Томской области Сергея Арефьева. Его подозревают в получении взятки в особо крупном размере. Может ли повлиять произошедшее событие на дальнейший ход судебных разбирательств по делу Ивана Кляйна, пока не понятно.
Следующие судебные слушания назначены на 20 декабря. К настоящему моменту все свидетели уже опрошены. Процесс вступил в завершающую фазу. Редакция приводит мнения и свидетельства, прозвучавшие в суде.
Позиция обвинения
Суть обвинения сводится к следующему. В июне 2016 года бизнесмен Аминов, купивший ранее участок земли по улице Мокрушина 11/1, вблизи бывшего Радиозавода, обращается в мэрию с просьбой перевести зонирование участка из категории производственно-коммунальных объектов в общественно-жилую, чтобы построить там жилой квартал. Обращение Аминова утверждает Комиссия по землепользованию и застройке, рекомендовав внести соответствующие изменения в Генеральный план города и городские Правила по землепользованию и застройке.
Однако Иван Кляйн останавливает этот процесс, дав указание подчинённым подготовить от имени администрации Томска отказ в таком перезонировании.
Обвинение считает, что отказ не имел под собой оснований, и мэр превысил свои полномочия, действуя в интересах собственного предприятия – «Томского пива». В результате, по мнению обвинения, права бизнесмена – собственника участка, который не мог распорядиться им по своему усмотрению, были нарушены, и ему был нанесён, в том числе, материальный ущерб.
Участок раздора
История крутится вокруг одного участка. Вот несколько озвученных на суде фактов, касающихся его характеристик.
- Мокрушинский – микрорайон с транспортной загруженностью на грани коллапса. Тоннель под железной дорогой и новая транспортная развязка на Богашевском тракте появились лишь спустя три с половиной года после описываемых событий, а в январе 2017, когда был подготовлен отказ Аминову, о них ещё никто не знал. Впрочем, и эта развязка не очень-то облегчила транспортную доступность микрорайона, усугубив автомобильные пробки в часы пик в районе площади Транспортной.
- Участок удалён от социальных объектов – детских садов и школ. Установленные нормативы по таким расстояниям здесь превышены. Кроме того, ближайшие детсады и школы не рассчитаны на дополнительную нагрузку.
- На участок Аминова распространяла свое действие 100-метровая санитарно-защитная зона (далее – СЗЗ) Радиотехнического завода, и, согласно закону, всякое жилое строительство там было запрещено. По словам адвоката Ивана Кляйна Марины Вихлянцевой, «санитарно-защитная зона Томского радиотехнического завода была внесена в Генеральный план города Томска решением Думы города Томска от 27.11.2007. То есть, задолго до избрания Ивана Кляйна мэром Томска».
- СЗЗ Радиотехнического завода ранее была разделена на несколько участков. И, помимо участка, приобретённого Аминовым, включала участки, принадлежащие другим собственникам, которые открыли на них свои предприятия.
Отказать нельзя перезонировать
На территории, о которой идёт речь, планировалось дополнительно поселить 8000 человек. ,
Ключевым свидетелем обвинения по этому эпизоду выступала Анна Подгорная.
Защищая позицию руководимой ею комиссии по землепользованию и застройке, большинством голосов проголосовавшей за смену зоны в микрорайоне Мокрушинский на участке Аминова, Подгорная сослалась на Генплан: «На сегодня существует схема транспортной инфраструктуры, где предусмотрены развязки. Была спроектирована, например, развязка на 76-м километре, то есть уже шла работа по реализации Генплана. Значит, в принципе транспортный вопрос в Генплане был учтен. Что касается садов и школ, то в материалах они также были предусмотрены. Поэтому как таковой проблемы мы не видели».
Не видел проблемы и другой свидетель - архитектор Алексей Соловьёв, готовивший проект застройки участка Аминова и представлявший его на заседании комиссии по застройке. В ходе судебного заседания, с его слов, выяснилось, что предполагаемая школа находилась рядом с территорией, которая принадлежала заказчику. Другими словами, на участке другого собственника.
Выступая в суде, архитектор пояснил, почему социальный объект оказался на чужом участке: «у застройщика вообще нет обязательств по строительству социальных объектов. Это обязательство города...Я вообще имел право в своём градостроительном обосновании обозначить только жильё и написать: «Уважаемый город Томск должен предоставить для обеспечения этого жилья столько-то мест в детском садике и столько-то – в школе. Потому что на тот момент отсутствовали такие требования в законодательстве». Расчёты транспортной доступности, по словам свидетеля, также не делались. На схемах, предъявленных суду, транспортная доступность была прорисована весьма условно. На заседании той самой комиссии по застройке в июле 2016 года позиция, о том, что проблемы новых жильцов лягут на плечи муниципалитета, не прозвучала.
В Генплане действительно есть и развитие дорожной сети, и новые социальные объекты. По оценкам экспертов, на решение вопроса с транспортной доступностью Мокрушина и Степановского микрорайона, нужно было потратить от 5 до 7 млрд рублей. «В бюджете Томска таких денег не было никогда», — отмечал ранее Иван Кляйн. Именно этим он и объяснил на суде принятое решение об отказе в перезонировании.
Не менее подробно суд рассмотрел и вопрос о СЗЗ Радиотехнического завода. Она, как отмечалось выше, уже существовала на момент презентации проекта Аминова на комиссии по застройке. А значит, формальное основание для отказа в перезонировании уже существовало, наличие или отсутствие санитарно-защитной зоны у «Томского пива», распоряжение о котором, со слов Подгорной, давал Иван Кляйн, принципиального значения не имело.
В связи с СЗЗ Радиозавода в суде выяснились следующие обстоятельства. Несмотря на утверждения Подгорной, что вопрос о СЗЗ на комиссии по застройке звучал, никто из членов комиссии не смог вспомнить обсуждения этого вопроса.
Из протокола суда: «Иван Кляйн: Скажите, вы умышлено на Комиссии не довели до членов сведения о наличии СЗЗ?
Подгорная: Нет, данные о наличии были в материалах, прилагаемых к заявлению, и они не являются секретными». Однако на документах, размещенных на сайте Администрации, как приложения к решению комиссии, отображенной СЗЗ нет.
Между тем, наличие СЗЗ означает, что территория может быть экологически небезопасной, на территории Радиозавода были, в том числе, склады с химическими реагентами. Без специальных исследований строить жильё на таких территориях нельзя.
Иван Кляйн отмечал, что ранее все члены Комиссии утверждали, что вопрос санитарных зон не рассматривался.
В ходе суда Алексей Соловьёв подтвердил, что, представляя свой план на градостроительной комиссии, СЗЗ он не указал. По словам Соловьева, снять СЗЗ – не проблема, и Аминов, получи он разрешение на строительство жилого микрорайона, без проблем бы ее снял. На этом моменте адвокат защиты акцентировала внимание. «Правильно ли я понимаю, что на схему не нанесена СЗЗ радиотехнического завода?» – спросила свидетеля адвокат.
«Скорее всего, нет. Как я уже говорил, СЗЗ ликвидированного предприятия – на совести нового собственника, и она им ликвидируется» - ответил Соловьёв.
В ходе суда выяснилось, эта зона значилась в Генплане с 2007 года не случайно, она обозначала, что на этой территории ранее находились опасные производственные объекты. Да и, как выяснилось, там были не только СЗЗ бывшего оборонного завода, но и других предприятий, которые существуют до сих пор.
Подгорная утверждает, что всё это препятствием для строительство новых домов не является. «Наличие санитарно-защитных зон – не основание для отказа в изменении территориальной зоны, – говорит она. - Да, строить жилье там нельзя, но можно строить другие объекты общественного назначения». Но в представленном проекте было обозначено именно жильё.
Снятие СЗЗ с данного участка могло бы привести к проблемам не только для жителей. Снять зону с территории бывшего радиозавода без согласования с собственниками других предприятий, функционирующих по соседству, означало бы поставить под угрозу их работу. Целый ряд предприятий не могут работать рядом с жильем. И застройщик был обязан довести эту информацию до градостроительной комиссии.
На суде был заявлен ущерб, который понёс Аминов из-за расходов на заказ проекта в архитектурном бюро, однако такие расходы – это необходимые инвестиции в проект. Поскольку разработка проекта планировки территории необходима для утверждения проекта. Это обоснование и юридические обязательства застройщика по расположению социальных объектов. После утверждения такого проекта нельзя застроить участки под публичные нужды иными объектами.
После исправления Аминовым тех самых недочетов, о которых указывалось в постановлении мэра от января 2017-го, с учетом начала строительства дорожной развязки, в 2019 году Кляйн согласовал проект Аминова. Значит и убытков от разработки планов территории Аминов вовсе не понес, эти расходы оказались необходимыми для обеспечения проекта и соблюдения интересов горожан в рамках планирования объектов социальной инфраструктуры.
Аминову мотивированно отказали, он согласился с замечаниями, провел работу над ошибками и получил-таки разрешение на строительство.
Всё здесь прозрачно и очевидно.
Однако по неизвестной причине Аминов проект отозвал.
В суде выяснилось, что, помимо участия в подготовке положительного решения Комиссии по землепользованию в 2017 году, Анна Подгорная лично и неоднократно консультировала Аминова и его представителей при подготовке ими документации к рассмотрению на этой Комиссии.
Как связаны участники процесса (информация к размышлению)
Известно, что Анна Подгорная - супруга Павла Подгорного, делового компаньона Рината Аминова. И Подгорный не только был партнером, у него на Мокрушина были свои строительные проекты. В 2015 году он учредил «Домостроительную компанию Эльбрус», которая получила от мэрии Томска разрешение на строительство двух многоквартирных домов по улице Мокрушина (37, 39). Эта же компания намеревалась построить еще нескольких домов, в том числе, жилой комплекс на этой же улице.
«Я работала в департаменте только четыре месяца после заключения брака. – говорит Подгорная. - В этот период никаких событий, связанных с прохождением документов Аминова, не происходило». По ее словам, никакого конфликта интересов не было: с Павлом Подгорным она была знакома с 2000-ых годов, а личные отношения у них сложились «накануне брака». Однако то, что будущие супруги пересекались, по крайней мере в рабочих вопросах, продолжительное время, отражено в документах мэрии. Фамилии Касперович и Подгорного стоят рядом в списке членов Градостроительного совета города, совета по сохранению деревянного зодчества и многих других коллегиальных органов.
На основании этих фактов Иван Кляйн прямо обозначил свою позицию в начале процесса: «Обвинение основано на искажении фактических обстоятельств, неверной трактовке событий, а иногда и откровенной фабрикации и оговоре со стороны заинтересованных в моем оговоре лиц».
Аналогичную позицию неоднократно озвучивали и многие общественники Томска.
Чьи аргументы были более убедительны для Фемиды, узнаем в ближайшее время.
АиФ следит за судебным разбирательством. Окончательную точку в деле должен поставить судья.
