Наумовцы дошли до Страсбурга, и их услышали
Жители деревни Наумовка, что близ Северска, вновь напомнили о себе. Страсбургский суд обязал правительство России выплатить 29 наумовцам по 2000 евро за то, что наши суды слишком долго рассматривали их иск против СХК.
Молоко и мясо продают обманом
... Первое впечатление от Наумовки: хорошая деревня! От Томска недалеко, места красивые, и населения не три двора. Казалось бы, есть все предпосылки для успешного развития. Но если и знаменита Наумовка, то только как жертва производственной деятельности Сибирского химического комбината. По крайнее мере, именно так ее воспринимают после аварии на СХК в апреле 1993 года экологи, жители и рядовые томичи.
Дело, которое рассмотрел Страсбургский суд, называлось "Рольгезер против России". Мы едем к той самой Рольгезер, и вместо борца с государством встречаем простодушную и приветливую Антонину Федоровну, обычную сельскую жительницу 55-ти лет. К нашему разговору присоединились и другие истицы - Людмила Халиулина и баба Галя Бакакина. Как же надо было этих женщин довести, чтобы они решились на такую утомительную тяжбу? Мои собеседницы считают, что тот "хлопок" изменил всю их жизнь, естественно, не в лучшую сторону.
- Я тогда работала на полставки в Гидрометцентре. На следующий день после ЧП ко мне приехали из Томска с дозиметром, сказали, что был радиоактивный выброс, - вспоминает те дни Людмила Халиулина. - Об аварии мне сообщила и подруга из Германии, она работала в экологической организации. Там об этом узнали раньше нас. С томскими специалистами мы начали делать замеры. Я дозиметр первый раз в жизни видела, и спрашивала у них: "Ну как, мужики?"- "Да нормально, Васильевна, ты же не собираешься больше рожать!"
Потом людям объявили, что след выпал пятнами. Пострадала Георгиевка, что в 7 километрах, в окрестных лесах Наумовки запретили собирать грибы-ягоды. Но саму деревню якобы не задело. По воспоминаниям женщин, в Наумовке сделали помывочный пункт - отмывали технику, побывавшую в зоне заражения.
- Мужикам нашим доплатили за то, чтобы они обработали поля нейтрализующими препаратами, - продолжает Людмила Васильевна. - Из той бригады механизаторов многих уже нет. Здоровые мужики поумирали от рака молодыми, да и женщины многие у нас страдают онкологией. После всего этого нам говорят, что нас не задело!
Селяне ликвидировали скотину, которая была на тот момент. Они утверждают, что никаких компенсаций за причиненные убытки им не выплачивали. Правда, после той аварии им заасфальтировали центр деревни, поставили всем телефоны, какое-то время выдавали витамины, а детям фрукты. Пять лет ребятишек вывозили на море летом.
Последствия аварии аукаются до сих пор. Больше в социальном плане: кто смог, уехал из "зараженной" деревни. Хозяйство, впрочем, как и многих, развалилось, работы не стало. Единственная поддержка - личное подворье. Но и тут не все гладко:
- Когда едем со своей продукцией в город, начали обманывать, иначе наше молоко и мясо не берут на базаре, - с обидой говорят мои собеседницы. - Поэтому покупателям мы говорим любую деревню, только не свою.
Процесс затеяли от равнодушия
Больше всего жителей деревни все эти годы возмущало равнодушие властей: новая невидимая опасность обескураживала, любая природная аномалия связывалась с последствиями "хлопка". Но никто так и не приехал, не рассказал, как вести себя: чего бояться, чего нет. Поэтому наумовцы потребовали компенсацию морального ущерба (от нервов, как известно, все болячки). Суд первой и второй инстанций длился пять лет.
- Я бегала по всей деревне, собирала заявления, - вспоминает Антонина Рольгезер. - Многие не верили в успех, поэтому отказались подписаться.
Суд они проиграли. Но решили попытать счастья в Европейском суде по правам человека, надеясь на его объективность. Это тоже было не так-то просто, - процесс длился еще пять лет.
- Я не считаю, что нас волокитили, - говорит Людмила Халиулина. - Мы же не в состоянии были отправить туда своего представителя, оплатить ему дорогу, проживание и переводчика. И без того было обременительно, многие ушли с дистанции, так как не могли оплатить необходимые расходы.
И вот 29 апреля на сайте Страсбургского суда они увидели решение о том, что за чрезвычайно длительные сроки рассмотрения судебных исков к СХК все 29 заявителей должны получить от правительства России по 2000 евро. Срок - три месяца с даты, когда решение суда станет окончательным.
- Теперь многие жалеют, что не присоединились к нам, - говорит Антонина Федоровна. - И даже считают наши деньги. Хотя их еще получить надо! Мне кажется, пока это произойдет, они уже обесценятся...
Людмила Васильевна добавляет:
- В материальном плане удовлетворения, может, и нет, а вот в моральном - есть. Кто-то хоть чужой, но все-таки посчитал, что мы действительно люди, а не пыль, что нельзя с нами так поступать. Обидно только, что наше государство нас не услышало.
В разговоре возникает пауза. Возле Халиулиной крутится маленький внучок. Глядя на него, Людмила Васильевна вздыхает:
- Мы знаем, чтои внуков-то сюда нежелательно. А девать их некуда.
И эта фраза больше сказала о настроении людей, чем все остальные слова.
Глава поселения - за экспертизу
Пессимизм жителей не разделяет власть. Наша поездка состоялась в канун Дня Победы. Главу Наумовского сельского поселения Виктора Меженцева мы нашли в деревенском парке - он проверял, как идет подготовка к празднику. К другой победе - своих жителей, он относится сдержанно:
- Я рад, что люди получат деньги. Но те, кто действительно пострадали - жители Георгиевки - уже давно получили квартиры и уехали оттуда. А в Наумовке жить не опаснее чем в Северске - мы постоянно проводим мониторинг воздуха, - говорит глава. - Поэтому думать надо о другом: о том, как выходить из трудного положения. Плохо то, что своевременно не дается информация, - идут кривотолки. Я переживаю из-за того, что люди не могут продать свою продукцию из-за предрассудков. Поэтому у меня есть задумка - провести независимую экспертизу земель, мяса, молока, сравнить результаты с каким-нибудь поселением. И пусть напишут во всех газетах, что не так уж плохо в Наумовке.
Но почему же этого не сделали раньше? Может, получи люди вовремя объективную информацию, и не было бы изнурительных судебных процессов, потерянных нервов и денег? Ведь "страсбургских" денег все же не хватит на то, чтобы вернуть прежнюю жизнь наумовцев.
Где объективность?