Недавно прочла, что количество жалоб Уполномоченному по правам человека в Томской области растет примерно на сотню в год. Вроде немного. Но за последние три года их набирается более четырех тысяч. Тем более, что, как сообщается, наиболее часто эти права нарушаются в системе правоохранительных органов, а социальные права были нарушены аж в отношении сорока процентов томичей, которые просят помощи у омбудсмена. Можно ли «расшифровать» эти проценты – что скрывается за ними? В каком случае аппарат Уполномоченного может помочь? Надежда Смолякова, школьный педагог, Томск
Чтобы выполнить просьбу читательницы, мы встретились с Уполномоченным по правам человека в Томской области Еленой Карташовой.
Неужели только кризис виноват?
– Елена Геннадьевна, можно ли считать, что рост числа жалоб - следствие долгого кризиса, роста социальной напряженности в нашем обществе?
– Этот фактор, конечно, присутствует, но чаще это прямой результат равнодушия или незаконных действий должностных лиц. Например, в том, что касается одной из самых больных наших проблем – предоставления нормального жилья. Есть просто вопиющие примеры. Я давно занимаюсь обращением нескольких семей из поселка Зонального Томского района, которые живут в аварийном жилье. По закону их положено переселить в безопасное жилье, есть и решение суда. Но оно не исполняется четыре года, несмотря на наши обращения в районную прокуратуру, к судебным приставам. Пора возбуждать уголовное дело по факту неисполнения судебного решения.
Или такой пример. Пожилая женщина несколько лет назад купила комнату в разделенной на доли квартире. У нее все свое, все отдельно – от двери до санузла и счетчиков на коммунальные услуги. У соседа, владельца другой части квартиры – тоже. Но формально пенсионерка теперь не одиноко проживающая, и в органах соцзащиты ей отказали в выплате компенсации на жилищно-коммунальные платежи.
И ей предлагают через суд (!) доказывать, что она по-прежнему одинока, хотя социальные работники ездили к ней, все видели своими глазами. Можно было составить об этом заключение и не гонять 68-летнюю пенсионерку по судам, вернуть так необходимую ей материальную помощь. После моего обращения прокуратура Советского района сама подготовила в защиту пенсионерки заявление в суд, уже вынесено решение в ее пользу. Мы договорились, что прокуратура проверит и другие подобные случаи, когда граждан несправедливо лишают положенных компенсаций.
Удалось нам «продвинуть» в очереди на квартиру томичку, которой по закону из-за тяжелого заболевания было положено отдельное жилье. Она безуспешно пыталась получить его несколько лет. После нашего протеста прокурор Ленинского района через суд добился выделения женщине отдельного жилья.
Кто услышит?
– Вы часто бываете в следственных изоляторах, колониях и в местах содержания людей психически нездоровых. В первом случае – понятно. Жесткие порядки не должны стать жестокими. А на права душевнобольных кто покушается?
– Да, я регулярно бываю в СИЗО и исправительных учреждениях, чтобы у каждого был шанс изложить свою жалобу. В этом году добавилась еще одна тема – связанная с выборами. Распространено мнение, что в следственных изоляторах людей чуть ли не строем ведут к избирательным урнам и требуют, чтобы голосовали «как надо». Я побывала в СИЗО №1 в день голосования и многих спрашивала, как проходил процесс, – никто не пожаловался на принуждение.
Тем не менее, претензии по поводу нарушения политических прав при голосовании были. От томичей-инвалидов. Несколько человек пожаловались, что для них избирательные участки недоступны. (Это вообще большая томская проблема – инвалиды не могут посещать некоторые кинотеатры, кафе, побывать на спектакле из-за высоких лестниц, не оборудованных подъемниками). Конечно, эти люди могли проголосовать и дома, им обеспечили эту возможность, но они хотели выйти из дома и выразить свою волю на участке, как все. И их можно понять.
Недавно в Колпашеве мне пришлось защищать больного человека в так называемой «камере нервного срыва», где он находился больше положенного времени, а эта камера без окон и мебели, стены обшиты резиной. А в Томском СИЗО неожиданно довелось помочь двоим подследственным… создать семью. Мужчина и женщина – они содержались, конечно, в разных камерах – хотели пожениться. Но в местах изоляции это оказалось непросто – никто не выпустит их, чтобы подать заявление, оплатить госпошлину. Между тем право вступить в брак у них есть и его можно было реализовать, пока их не осудили и не отправили в разные колонии. Наша служба решила им помочь, тем более что у них был общий ребенок. Мы убедили работников ЗАГСа приехать, принять заявления и, как положено, через месяц брак был зарегистрирован прямо в СИЗО.
А где контроль?
Трудно защитить свои права людям с психическими расстройствами. Если в колонии часто приходит общественный контроль, то в психоневрологические интернаты общественники редко заходят. Хотя есть закон о создании государственной службы по контролю за правами пациентов, страдающих психическими заболеваниями.
Много нарушений выявляли в Шегарском психоневрологическом интернате. От бытовых неудобств до продуктов с фальсифицированными сроками изготовления в магазине при интернате. Повторю – очень жаль, что в Томске пока медленно развивается общественный контроль в этой сфере.
– Председатель областного Союза воспитанников детских домов и школ-интернатов Галина Сартакова рассказывала о проблемах выпускников детдомов с получением жилья. К вам они обращаются?
– Да, мы нередко сталкиваемся с нарушением их прав. Однажды нам позвонила женщина из Германии и рассказала, что в Томске у двух сестер, оставшихся без родительского попечения, хотят отобрать квартиру. В ней они раньше жили с родственницей, которая подарила (а возможно продала) свою долю чужим людям. И они буквально выживают сестер. Мы изучили ситуацию и помогли составить заявление в прокуратуру района, ведь одна из сестер была несовершеннолетняя. Прокуратура нашла нарушения при дарении и обратилась в суд с заявлением о признании договора недействительным. Суд согласился с доводами надзорного ведомства и признал сделку незаконной.
– К вам обращаются люди по десяткам самых разных проблем. Скажите, в чем ваш аппарат может помочь, а в чем – нет.
– Жизнь показывает, что легче предупредить нарушение, и этой работой мы тоже занимаемся. Разъясняем, как получить бесплатную юридическую помощь, по каким-то вопросам сами готовим юридические консультации. К Уполномоченному стоит обратиться, если права нарушены государственными органами. Помогаем писать жалобы на действия сотрудников различных «силовых» структур. Консультируем человека, как правильно «ходить по инстанциям», в сложных случаях готовим заключение о нарушенном праве, требуя от нарушителей решить проблему. Однако сотрудники моего аппарата и я сама не имеем права представлять интересы человека в суде вместо адвоката. Я не могу вмешиваться в осуществление правосудия. По закону отменить или изменить вынесенное судом решение вправе только вышестоящая судебная инстанция.
Соломон ВЫГОН