За последние сто лет в Томске смогли построить только несколько часовен, одну немецкую кирху и одну-единственную церковь Сергия Радонежского на окраине города. Сделал это бывший директор шпалозавода Григорий Тригорлов, причем путем «святого обмана»... О том, как это было, он рассказал нам накануне дня памяти преподобного Сергия Радонежского, который отмечается в том числе и 18 июля…
Людям надо служить
- Григорий Иванович, расскажите, как вы – коммунист и в доску «советский человек» пришли к потребности построить храм?
- Да, когда-то я был даже членом райкома партии, и что только не делал, чтоб служить людям или народу, как тогда говорили… Я - идейный человек, всегда за добро. Мне мама твердила с детства: «Гриша, никогда не гневи Бога»! И я так и жил. В конце концов построил храм Сергия Радонежского на Черемошниках. За что получил грамоту от патриарха, которую мне Алексий II передал. А также я получил от него орден Сергия Радонежского. От Кирилла, патриарха московского, получил знак «700 лет Сергия Радонежского». И все эти три «благодарности» висят теперь рядом с портретом мамы..
- В каком году вы начали строительство храма ?
- Начал в 95-м году. Замыслил его, когда советская власть рухнула и появилась надежда… Поехал в райисполком согласовать это место, как строительство Дома ветеранов.
- Решились на святой обман? Недаром говорят, что зло – объект для творчества «святых»…
- А иначе как? Если бы я прямо сказал, что буду строить - мне бы никто документов не подписал. У меня настолько велико было желание построить храм, что я об этом нисколько не жалею о том обмане… Да и честно говоря, когда это всё начиналось строиться, я единственный кто знал о том, что это будет церковь. Мы вырыли фундамент такой величины, что все думали – это бомбоубежище будет. Настолько всё мощное было!
К тому времени подошел мой выход на пенсию. Но я и тут схитрил. У меня же корни украинские, а там иногда использовали еврейские имена - поэтому у меня прадеда звали Андрей Моисеевич. Бывает, когда соберёмся с начальством, сидим, выпиваем и я вставлял: «Как говорил мой дед Андрей Моисеевич…». И меня они до последнего времени принимали за своего (смеется). И благодаря своей «хитрости» я успел храм построить.
Есть Провидение!
- Почему храм именно Сергея Радонежского?
- Когда подошли под купола, я пригласил отца Леонида и отца Богдана. Стали решать в чью честь назовём храм. Они предлагали назвать именем Григория Богослова. Не знаю почему, но меня всё тянуло дать храму имя Сергия Радонежского – так и сделали.
Как сейчас помню - 13 июня 1997 года состоялось освещение нашего Храма. В этот день шёл дождь, а во время освещения было чистое небо. И как только отец Богдан закончил всё освещать, снова пошёл дождь. Ну и как тут не поверить в Божье Промышление, если такое случается!
- Вы не задумывались, почему в православном Томске за последний век удалось построить одну-единственную православную церковь?
- Потому что я смог извернуться... Причем умышленно и твёрдо шёл на это дело, никого не боялся - я видел, что все вокруг рушится и людям скоро не на что будет опереться… Ведь моя церковь начинала строиться еще фактически в СССР. Сегодня такое начинание зарубили б в самом начале, как нынче строительство кафедрального собора на Новособорной.
Дети – лучшая пенсия…
- Какая у вас была зарплата на заводе?
- В районе 220 рублей. А мои грузчики зарабатывали по 400. Так ведь и купить тогда было нечего. Если жена и попросит после работы хлеба купить, то я зайду, а его уже и нет. Вот так-то оно было. Сейчас пенсия 15. Но я хочу похвалиться. Мне исполнилось восемьдесят лет, а после восьмидесяти к пенсии добавляют ещё четыре тысячи.
Надеюсь на огород на даче. Она у меня скромная, но до сих пор на ней, слава Богу, копаюсь. Вот завтра поедем с бывшим моим водителем, поможет мне деревья спилить - не забывает своего директора.
- А как сложилась судьба у детей?
- Дочка моя сейчас работает в аптеке, ей 54 года – скоро тоже должна была выходить на пенсию, но у нас же нынче «молодость» продлили. Вот у сына дела немного похуже. Он юрист-экономист, кому он нужен сейчас? В Томске сейчас каждый год их столько выпускается, что мама не горюй. Поэтому часть своей пенсии я им отдаю. К сожалению, я поздно понял, что лучшая пенсия – это дети. Детей у меня всего двое. Но я себя немного оправдываю тем, что моя «семья» это еще и храм.
Душа вечная!
- Ваша комната увешана портретами одной и той же женщины, кто это?
- Это жена. Она уже седьмой год как умерла. Пятьдесят один год с ней прожили. Вот её портреты. Мне все говорят: «Убери ты их, и убери кровать, на которой она умирала». А я не верю в это. Тело её в земле – душа на небе. Просыпаюсь утром и говорю: «Бабулька, привет!». Засыпаю: «Бабулька, пока!». И сплю на её кровати.
С ее уходом я еще больше стал понимать, что душа вечная. Просто она чуть раньше меня ушла, у меня еще есть дела на этом свете, внукам надо помогать… Поэтому изредка сейчас зарабатываю в том числе и тем, что пишу картины.
- Когда вы начали это делать?
- Когда учился в десятом классе. У нас однажды проходила выставка детей железнодорожников, на этой выставке меня заметили и пригласили по окончании 10 классов стипендиатом поступить в институт им. Сурикова в Москве, чтобы потом работать у них в Новосибирске художником во дворце культуры. Я прибегаю домой с воплем: «Батя, мечта!». Но он как отрезал: «Художником?! Ты посмотри, у нас в клубе один пьяница афиши пишет, ты хочешь быть следующим? Нет, только железнодорожный». Я его послушался и не жалею. Отдал этой отрасли несколько десятков лет…
Вот вы говорите - Сталин…
- У вас большой жизненный опыт. Не могу не спросить, что вы думаете о России - что её ждёт впереди? Дьякон Андрей Кураев говорит, что ещё 20-30 лет такой жизни и Россия неизбежно распадется…
- Ну так китайцы это только спят и видят. Сходите на рынок – там одни китайские товары. И лес они наш скупают за бесценок. А у шпалопропитщикам работы зимой нет, потому что шпалы никто не пилит, а всё сырьё в вагоны и везут в Китай. И томские чиновники говорят, что всё это в рамках закона.
- А как вы считаете, насколько объективна нынешняя критика Сталина?
- Могу из личного опыта много рассказать о том, что было при Сталине такого - чего не дай Бог второй раз пережить... Но ведь с другой стороны - при нем ежегодно Россия прибавляла по три миллиона жителей! Нынешние его все ругают, потому что у них в лучшем случае по нулям. Нужны коренные изменения. Ведь посмотрите, в Сибири прироста населения давно нет.
Не забывайте о Боге…
- Кто сейчас руководит шпалопропиточным заводом? Потому что настоятель храма Сергея Радонежского отец Евгений - говорит, что церковь чуть ли не в воздухе висит: земля им не принадлежит, на свет у них денег нет, на воду - тоже.
- Да, Отцу Евгению было хорошо, когда директором завода был Григорий Иванович… Он не знал, что такое земля, не знал, что такое электроэнергия - ни за что не платил. А сейчас завода нет. Его разобрали и на металлолом сдали. На этом месте территории депутат Александр Шпетер построил микрорайон Радонежский, которому люди путем голосования дали такое красивое название - в честь нашего Храма. Сам Господь указывает, чтоб о церкви позаботились. Но пока Он никем не услышан…
Юсуп Галямов, управленец: "Развитие Томска затормозилось лет на десять" 
Чингис АКАТАЕВ: «Мода на молодых проходит»…