Почему Томской области до сих пор нет в числе золотодобывающих регионов России?
Во II квартале нынешнего года произошла очередная немыслимая ранее вещь – общая выручка от экспорта российского золота превысила доходы, связанные с трубопроводными поставками природного газа. Только за тяжелейшие для отечественной экономики апрель и май из России было экспортировано 65,4 тонны золота на общую сумму $3,55 млрд, причем за год этот показатель увеличился в 14 раз.
Биржевые цены на золото били исторические рекорды с методичностью боксера- профессионала. Так, за I полугодие стоимость грамма главного в истории металла выросла на 30%, превысив отметку $64, при этом в августе показатель добивал и до $65,5. По состоянию на сентябрь актуальные прогнозы указывали на цену в диапазоне $70,7 – 74 за грамм по итогам следующих шести месяцев, однако эксперты в области драгметаллов (в силу специфики работы – весьма консервативные и осторожные люди) отметили, что и это не может быть пределом.
Способность российской экономики реагировать на глобальные вызовы, безусловно, вызывает вопросы, но к нынешней конъюнктуре спроса и цен на золото ее золотопромышленная отрасль подошла на подъеме. Иными словами, должные темпы прироста и отлаженность внутренних процессов в кои-то веки предшествовали вызову, а не являлись содержанием лозунгов в духе «сплотимся и наверстаем». Как итог – отрасль, а вместе с ней и связанные экономические субъекты (в том числе государство) имеют возможность снимать сливки с нынешней ситуации на рынках.
Итак, по данным Союза золотопромышленников России объем добычи (не путать с общим производством) за 2019 год вырос на 9,5% (до 286,563 тонн). В январе-июне Союз зафиксировал увеличение производства так называемого добычного золота на 5% (до 116,383 тонн). Прогноз на II полугодие также является благоприятным – и это на фоне снижение объемов добычи в целом ряде других золотодобывающих стран.
Но и это еще не все. В конце августа текущего года консалтинговая компания Fitch Solutions опубликовала отраслевой доклад, из которого следовало следующее.
«Мы прогнозируем рост добычи золота в России с 351,5 тонн в 2020 году до 482,1 тонн в 2029 году. Это означает средний ежегодный рост показателя на 3,7% в течение 2020-2029 годов. Это приведет к тому, что Россия обгонит Китай в качестве крупнейшего золотодобытчика — на нее к 2029 году будет приходиться 11,6% мировой добычи по сравнению с 10,6% в 2020 году…
Как это ни парадоксально, продолжающиеся и расширяющиеся санкции США в отношении России поддержат производство золота в стране в краткосрочной перспективе. Растущий риск того, что российские государственные банки будут ограничены в работе с долларовыми активами в период сохраняющейся напряженности в двусторонних отношениях, подталкивает российский Центральный Банк к увеличению своих запасов золота. Пока будет сохраняться напряженность в отношениях с США, внутренний спрос на золото будет также сохраняться».
То есть значимость золота для российской экономики будет только расти, а прирост добычи будет связан с внутренней способностью к тиражированию массы новых и при этом небольших по объемам проектов.
Налицо новый общенациональный приоритет, перспектива стимулирующих мер и раздачи указаний (а может и чего пожестче) на региональном уровне. И тут самое время перейти к вопросу о том, причем же здесь Томская область.
Проблема
Пока что, к сожалению, почти не причем. То есть регион, экономика которого крайне зависит от стабильного попадания в федеральные тренды, именно в этом отношении проявляет алогичную пассивность. Географически и логистически мы действительно находимся на самом настоящем отшибе, а потому просто вынуждены присутствовать во всех возможных «пилотах», иначе про нас могут попросту забыть. И в случае с золотом Томская область выглядит явно не на высоте – в Сибирском федеральном округе добычи (пускай и небольшой по объемам) нет только у нас и в Омской области. Даже формально уральские соседи из ХМАО и Тюменской области нанесены на карту золотодобывающих регионов, а Томской области – со всеми ее традициями, научными школами в сфере геологии и горного дела, а также признанными компетенциями в добыче полезных ископаемых – на этой карте нет. У человека, по каким-то причинам решившего ознакомиться с вопросом, подобное белое пятно сразу же вызывает определенные вопросы.
Анатолий Ананьев, кандидат геолого-минералогических наук, геолог-практик с более чем 40-летним опытом работы:
– Факт наличия в Томской области золота, пригодного к промышленной добыче, не вызывает сомнения. Довольно подробно и достоверно все это описали еще в советское время, но в итоге очень большую роль сыграли субъективные факторы. В частности, акцент ставился на добычу нефти, считалось – в том числе и на решающем уровне Москвы – что сначала нужно разобраться именно с ней. И нынешние проблемы с добычей золота на территории области связаны именно с тем, что здесь своевременно не была создана отраслевая база – хотя золотоносность была известна даже раньше, чем у многих соседей. Там, где успели создать промышленный задел, новые проекты имеют под собой твердую основу. Мы – как и в случае с железной дорогой – существенно отстали. То есть по сути области необходим первый успешный проект, который позволит создать необходимую промышленную основу.
Впрочем, влияние нефтяного фактора в том, что касается специфического отношения к добыче прочих полезных ископаемых на территории региона, распространяется не только на золото.
Александр Беляев, генеральный директор ГК ТИСК, недропользователь:
– Мы считаемся нефтегазовым регионом, хотя газ в Томской области начали добывать только в 90-х – и добился этого, как известно, Сергей Жвачкин. Известно и то, о чем ему изначально говорили в самых высоких московских кабинетах: «Ну какой вам газ, у нас на Ямале через задвижки больше улетучивается, нефть добываете и ладно». Тем не менее, освоением газовых месторождений – хотя они и дают немного в сравнении с Ямалом – область по праву гордится. И этот газ приносит пользу всей области, хотя бы в виде налоговых поступлений. Золото сейчас некоторые воспринимают схожим образом, при этом в области неуклонно падают объемы нефтедобычи, и это является огромной проблемой для томской экономики. Но все остальное – цинк, железная руда, полиметаллы, золото – все еще находится в ее тени. Посмотрите на карту области, неужели кто-то всерьез думает, что здесь есть только нефть? Или у нас бюджет от денег трещит, чтобы и дальше игнорировать все прочие запасы?
Причем речь идет не только об эффекте для областного бюджета. Есть еще один тренд, значимый с точки зрения оценки эффективности региональных властей – это агломерационные процессы, запуск которых дает местным экономикам дополнительный импульс. С такого рода импульсами у нас в стране пока не очень, поэтому игнорирование этих возможностей вполне может расцениваться как бесхозяйственность. Вот у вас есть годами незадействованный рычаг, а вы ходите и просите денег – типичная для федеральных функционеров логика, хотя здесь они во многом правы.
Что тормозит формирование полноценной Томской агломерации? Говорят, что юридические нюансы и статус Северска. Про Северск вопрос отдельный, а вот нюансы, как правило, отступают перед экономическими процессами. Так что же мешает агломерации абсолютно открытого Томского района и Томска? Судя по всему, большой разрыв в размере экономик этих муниципалитетов, разность потенциалов чересчур велика. Набивший оскомину пример – от района постоянно требуют дать денег на строительство дорог в районах многоэтажной застройки (которые – пусть и с натяжкой – можно считать частью агломерационного процесса), а также обеспечить софинансирование нацпроектов. Но денег на это у муниципалитета постоянно не хватает.
Так вот, по итогам 2019 года сальдированный финансовый результат предприятий района составил 1,6 млрд рублей. При этом реализация проекта по разработке Батуринского месторождения золота обеспечит двадцатипроцентное увеличение этого показателя, то есть ресурс для решения этой проблемы есть и находится он буквально под ногами.
На базовый для темы вопрос о том, есть ли в области необходимые для промышленного освоения запасы, квалифицированные ответы получены даже не позавчера.
Анатолий Ананьев:
– Еще мой отец рассказывал о том, как старатели мыли золото в Ушайке самым что ни на есть кустарным способом. В магазине продавали американские кожаные летные штаны, по тем временам труднодостижимая мечта – старатели отправлялись с лотком на реку и за два дня намывали нужное количество металла для покупки каждому таких штанов.
Мой научный руководитель Ильенок Сергей Сергеевич прошел всю Ушайку, отбирал в ней пробы и нашел подтверждение тому, что практически все правые притоки Томи золотят. Я сам имею большой опыт поисков и обнаружения золота, поэтому четко вижу (в том числе и по накопленному массиву геологоразведочной информации), что здесь есть за что зацепиться и на чем получить результат.
При этом в самой непосредственной близи от Томска обнаружены запасы не только россыпного (условно вымытого из золотоносной руды в реку), но и непосредственно рудного золота.
Платон Тишин, кандидат геолого-минералогических наук, геохимик, доцент кафедры петрографии, декан ГГФ ТГУ:
– Проявления золота в области есть – причем как рудного, так и россыпного. С россыпным есть определенная проблема, в первую очередь, это юго-восточная часть области и отроги россыпей Кузнецкого Алатау. Россыпи там небольшие и скорее всего не промышленные. Точно есть россыпь в самой Томи: когда там извлекали гравий, то параллельно пытались добывать и золото, но промышленного эффекта это не приобрело. Однако факт остается фактом – даже в районе Лагерного сада у реки можно найти кварц, а в этом кварце иногда попадаются золотинки, и это только то, что лежит на поверхности. Еще есть старые дедовские ручные отработки 19 века в районе Ярского, где до сих пор можно найти заброшенные штольни. Ковыряли кварц, дробили в ступах и промывали. Если же говорить о наиболее перспективных проявлениях, то они находятся в районе Ярского, Батурино и Заварзино.
В целом можно говорить о месторождениях двух типов. Первый тип встречается рядом с нами вдоль побережья Томи – это кварцевые жилы в осадочных породах каменноугольного возраста. Второй – это проявления на Ушайке, связанные с глинами и корами выветривания.
Подход к решению
Единственным действующим на данный момент начинанием в сфере освоения месторождений Томской области является проект Группы компаний «ТИСК» по разработке Батуринской зоны золотоносной минерализации. Положительное экспертное заключение на проект геологоразведочных работ было выдано «Росгеолэкспертизой» (подведомственная организация Минприроды РФ) в августе 2019-го, на осень нынешнего года запланировано само начало поисково-оценочных работ на лицензионном участке (лицензия на геологическое изучение недр получена летом 2018-го). Причины подобного временного разброса мы разберем чуть ниже, пока же обратимся к информации общего характера.
Участок недр «Батуринский» расположен в 31 километре к югу от Томска и находится в непосредственной близости от села Батурино. Геологическая модель месторождения представляет из себя серию субпараллельных рудных зон с прожилками, жилами и будинами кварца.
Как следует из работы Андрея Сандыкова (известный геолог, имеющий опыт открытия и постановки месторождений золота на государственный баланс), использованной при составлении одобренного «Росгеолэкспертизой» проекта, ожидаемые запасы рудного золота на участке оценены в 10 тонн. Кроме того, здесь обнаружено россыпное золото –ресурсы россыпи в реке Тугояковка оцениваются почти в 100 кг. Но и это еще не все – в зоне проявления так называемой коры выветривания, распространенной над золотоносными рудами, находятся залежи промежуточного генезиса (между россыпным и коренным) в размере от 1 до 3 тонн.
Александр Беляев:
– Несмотря на то, что проект геологоразведочных работ детально проработан несмотря на то, что его изучила и одобрила государственная экспертиза, несмотря вообще ни на что мы столкнулись с определенным скептицизмом. Вообще, это вполне естественная вещь, но лично я в этом плане ожидал чего-то менее поверхностного.
Вот мне говорят – да кому нужны эти изученные россыпи, там от силы 100 килограммов, это не промышленный объем, значит что-то здесь не так. Но я ведь нигде не говорил, что россыпь это самоцель. Мы заходим, оперативно проводим работы на этих участках, ставим запасы на баланс и начинаем добывать именно россыпное золото. Параллельно идет разведка запасов других типов, при этом деньги, заработанные на россыпном золоте, реинвестируются в проект – мы докупаем оборудование, чтобы идти дальше, то есть к корам выветривания. Проводим их доразведку и переводим туда купленный и доукомплектованный промприбор – а это уже другие объемы и другая отдача. Разрабатываем коры, переходим к рудам, проект реализуется комплексно и последовательно.
Возвращаясь к россыпям, могу сказать, что я много лет добывал гравий, причем добывал успешно. Так вот, россыпь добывается по схожей технологии, какие тут могут быть проблемы или вопросы? И еще один момент – мы делали экономическое обоснование проекта в целом (то есть с этапом добычи и производства) при 2 500 рублей за грамм, и это уже было рентабельно. Сейчас цена в районе 4 500. Ну и совсем сверху – технологии ведь тоже не стоят на месте. Если лет двадцать тому назад порог рентабельности был на отсечке 300 мг на кубометр породы, то сейчас речь идет о 100 мг.
Вообще, я заметил, что у нас очень любят говорить про комплексный подход, хотя на деле он встречается не так уж и часто. Многие просто не понимают, что это такое. Дескать, вот мы свалили в один проект кучу всего, значит это уже комплексное решение – понятно, что потом все это приходится заливать деньгами и искать оправдания. Ну и судить всех остальных той же меркой.
Когда мы занялись вопросом Батуринского золота, то начали с кропотливого анализа всей имеющейся информации – с царских времен до наших дней. Встречался с теми, кто работал на этом участке и вообще имел отношение к поискам золота в Томской области. Был случай, когда один из чиновников, отвечающих за природные ресурсы области, сказал мне: «Брось это дело, никакого золота там нет, мне сказали уважаемые специалисты». Я организовал встречу скептиков с практиками, люди получили ответы на свои вопросы, подержали в руках добытые пробы и согласились с нашими доводами: золото в Томском районе есть!
В итоге вся собранная и проанализированная информация была сведена в единую картину, которую до нас никто, по сути, не пытался систематизировать Да, я не геолог, но у меня есть команда, в которой работают и сильные теоретики, и практики, имеющие успешный опыт обнаружения золота и постановки его на баланс. Мы видим картину целиком, а не упираемся в отдельные «100 кг это не россыпь» или «тут никаких денег не хватит». Поэтому я знаю, что 10 тонн мы здесь точно возьмем, а при разработке рассчитываем выйти на дополнительные запасы – отдельные их признаки уже зафиксированы. Вот это и есть комплексный подход.
История вопроса
Батуринское рудопроявление коренного золота было открыто геологами Томской геологоразведочной экспедиции в начале 80-х годов прошлого века. Немногим позднее Николай Ахмадшин (один из геологов, открывших проявление) изучил россыпную золотоносность реки Тугояковка и ручья Якунина. При этом сама россыпь интересовала ученых в том плане, что по ее проявлениям можно было оценить характер и масштаб тех рудных залежей, с которых эту «россыпуху» когда-то смыло в правые притоки Томи. Именно в научных работах Ахмадшина, относящихся к концу 80-х – началу 90-х, был зафиксирован первый прогноз рудных запасов Батуринского месторождения (7,3 тонны).
Александр Беляев:
– Когда я спросил у Николая Юрьевича, почему это золото не было поставлено на баланс еще в то время, он сказал, что перед геологами была поставлена задача найти и описать запасы полезных ископаемых, в т.ч. золота. И они ее выполнили, причем выполнили хорошо, подтвердив, что золото там реально есть, а все остальное зависело уже не от них. И чем больше я изучал документы, относящиеся к Батуринскому месторождению, тем четче понимал, что комплексно, учтя все факторы относящиеся и к сфере геологии, и к сфере экономики, и даже к сфере развития территорий, к этой задаче никто так и не подошел.
Во многом свою роль здесь сыграл фактор времени. Сначала с этим золотом никто не торопился, потому что в плановой экономике все было тщательно расписано на несколько лет вперед. Затем в стране начался хаос, поэтому даже всплески активности на эту тему тонули в повсеместной неразберихе. Затем пришло тучное время не обремененного контролем за результатами госфинансирования, когда, условно говоря, интереснее было перманентно искать, нежели что-то находить и, тем более, добывать. Прямо сейчас наша цель в том и заключается, чтобы окончательно (то есть, следуя установленному регламенту) все описать, поставить на баланс и закрыть тему с бесконечными поисками давно очевидного.
Вслед за Ахмадшиным к работам на участке приступили другие геологи Томской ГРЭ, перед которыми стояла задача подтвердить или опровергнуть полученный прогноз именно по коренному золоту.
«В 1980-1982 гг. А.П. Бердниковым и А.И. Скогоревым в правом борту долины р. Тугояковки выявлены зоны прожилково-кварцевой минерализации с видимым золотом. Одна из таких зон вскрыта карьером на Батуринском месторождении. Здесь среди углистых песчано-сланцевых отложений нижнего карбона выявлена система разноориентированных кварцевых жил мощностью до 30 см [Осинцев, Росляков, 1990; Баженов, Добнер, 1995; Сотников и др., 1999]».
«Геология и полезные ископаемые окрестностей города Томска». Справочное пособие за авторством В. Парначева и С. Парначева, ТГУ, 2010.
Анатолий Ананьев:
– Были пробурены скважины (из них три глубоких), необходимые для проведения геофизических и геохимических исследований. Скогорев находил свободное золото даже на глубине 200 метров, а его прогноз и вовсе говорил о 30 тоннах запасов, при этом он охарактеризовал только часть Батуринского рудопроявления. Однако в стране уже полным ходом шла перестройка, и всем стало не до этого.
В 90-е на волне перевода геологических предприятий на рыночные рельсы (что нашел, то и заработал) в области вновь возникает интерес к Батуринскому золоту, к тому же какие- то средства выделяются и по линии государственного финансирования. В итоге новая экспедиция подходит к вопросу с другой стороны – то есть приступает к поиску золота, вымытого в Томь с территории участка и «осевшего» на одном из речных островов.
Дело заключалось в том, что к тому времени достаточно заметные объемы золотого песка были добыты «попутным методом» – то есть при добыче гравия со дна Томи близ Коларово (входит в одно сельское поселение с Батурино), о котором и упоминал Платон Тишин.
«В 1995-1996 гг. при разработке Томским речным портом в пойме р. Томи Айдаковского месторождения песчано-гравийных смесей извлекалось попутное золото со средним содержанием 260 мг/м³…
В правом борту р. Томи выявлен золотоносный пласт мощностью 2,6 м с содержанием металла до 1017 мг/м³ [Туров, Поздняков, 1999], что существенно повышает прогнозные ресурсы россыпного золота в районе».
«Геология и полезные ископаемые окрестностей города Томска». Справочное пособие за авторством В. Парначева и С. Парначева, ТГУ, 2010.
Однако ко времени сдачи отчета о проведенных работах экспедиция обанкротилась. Найденное ею золото хранится в музее Томского госуниверситета, отчеты так никуда и не ушли, а накопленные фонды были утеряны – достаточно банальная для тех времен история.
Александр Беляев:
– Уже в нулевые на участке вновь приступили к поискам рудного золота. Причем работы велись на государственные деньги под постоянные ожидания близкого результата. Я не берусь категорично судить, что там действительно происходило, но, судя по всему, делали что-то не так, раз воз и нынче там.
В итоге репутация рудопроявления в плане государственного финансирования оказалась испорченной. Но в том-то и дело, что на текущий момент мы не обращаемся за какой-либо финансовой помощью, разведку мы делаем сами. Уже действующий инвестиционный проект по добыче, разумеется, будет претендовать на определенные льготы, но на общих для инвестпроектов в сфере недропользования основаниях. Если предприятие выйдет на уровень 2 млрд рублей оборота в год – а по расчетам это будет именно так – то и областной бюджет, и в особенности Томский район получат явную и при этом долгосрочную выгоду. Особенно выиграет бюджет района: годовой оборот одного нашего предприятия на территории района будет больше, чем годовой бюджет целого района на текущий момент. Но сейчас – повторюсь – мы ничего не просим. Единственное что нужно, это не мешать, ну и руководствоваться здравым смыслом, а не бюрократическими комплексами.
Перспектива
Специфика Батуринского рудопроявления заключается в том, что относительно небольшой объем ресурсов компенсируется высоким уровнем насыщенности (6,2-8,3 грамм на тонну породы). С одной стороны, это делает его весьма привлекательным в плане рентабельности, с другой – требует особого подхода (специалистам очевидна сложность добычи этого золота).
Платон Тишин:
– Сейчас в отрасли главенствует подход, в рамках которого нужны большие объемы запасов – то есть высокое содержание золота не является обязательным, главное — это объемы. В результате месторождения, оцениваемые меньше чем в 30 тонн, мало кого интересуют.
Крупных по объемам запасов объектов в Томской области действительно нет, но у имеющихся есть определенные плюсы. В первую очередь, это развитая инфраструктура южной части области. Здесь есть довольно насыщенная транспортная сеть, рядом проходят высоковольтные ЛЭП. Минус в том, что нет первичной инфраструктуры – нет фабрик, налаженных и адаптированных технологий, нормативной документации и прочего.
Однако с экономической точки зрения добыча здесь вполне рентабельна. То есть в область вполне можно привлечь дополнительные инвестиции, и заработать могут проекты на 10-15 и даже на 5 тонн.
При этом нужно понимать, что крупные компании сюда не зайдут. Им это просто неинтересно, в новый для себя регион такие компании могут прийти на месторождение минимум в 150 тонн, да и то не факт. В регионах присутствия они действительно могут разрабатывать небольшие месторождения, но это связано с некоторым обременением в виде накопленных обязательств – прежде всего, социальных.
Поэтому у нас золотом, скорее всего, придется заниматься так называемой юниорской компании. И с точки зрения юниорского бизнеса Томская область это действительно хороший вариант. Для понимания: в отрасли действуют три типа компани: добычные, сервисные и юниорские. Специфика последних заключается в том, что они берут на себя риск, связанный с подтверждением запасов. Компания заходит на объект, добивается каких-то результатов, ее капитализация растет, в дело вступают сторонние инвесторы или банки. Думаю, что на основании этой модели в Томской области можно аккумулировать отраслевой кластер и это сработает.
Необходимость государственной поддержки сегмента юниорских компаний обозначена в свежей «Стратегии развития в сфере добычи, производства и последующей обработки драгоценных металлов РФ на период до 2030 года» (разработана Минпромторгом РФ в 2019 году).
Александр Беляев:
– Я, конечно же, знаком с этой стратегией, Минпромторг прислал мне ее на этапе проекта правительственного распоряжения. То есть в целом мы готовы рассматривать вариант с юниорской компанией и последующей передачей уже действующего проекта крупной добывающей структуре. Но сейчас цель заключается в том, чтобы провести финишную разведку и поставить запасы на баланс – без этого мы не можем приступить к работам по добыче, таков действующий порядок.
Препятствие
Часть лицензионного участка, в рамках которого разрешены работы, находится в охранной зоне вокруг государственного Ларинского ландшафтного заказника. Нерешенный вопрос о статусе этих земель является единственным препятствием к старту реализации проекта.
Александр Беляев:
– Нужно понимать, что это не сам заказник, туда мы заходить … не собираемся. Это охранная зона, то есть буфер, границы которого в свое время были очерчены весьма произвольно. То есть на вопрос, почему они проходят именно так, я ответа не получил – получается, что их нарисовали и все.
Экспертный совет по промышленности при заместителе губернатора Игоре Шатурном, глубоко изучил вопрос, нашел наше предложение целесообразным и рекомендовал Департаменту природных ресурсов и охраны окружающей среды провести соответствующую экспертизу. В случае положительного заключения должна быть осуществлена процедура вывода части территории из охранной зоны – при этом саму площадь буфера не уменьшат, а перераспределят за счет включения в охранную зону аналогичного по размеру участка.
Еще раз – нам нужен небольшой участок этой буферной зоны, при этом мы уже нашли контакт с томскими экологами. Изначально люди были настроены резко против, однако в итоге даже они согласились с тем, что мы учли риски и предложили меры по их купированию.
Здесь также применен комплексный подход. К примеру, вот мы вынимаем грунт и породу, затем, как правило, все это укладывается обратно. Но если смотреть на картину в целом, то в этих местах уже достаточно давно планировали сделать что- то вроде базы отдыха с горнолыжными спусками. Так вот, мы можем сформировать эти спуски, используя имеющийся грунт. Наш интерес заключается в том, что в этом случае нам не нужно будет нести затраты на перемещение грунта «туда-сюда». На месте разработок можно будет сформировать искусственное озеро и обустроить весь комплекс в виде природного парка отдыха. Причем мы готовы не просто подготовить базу, но и на основе конкурса участвовать в разработке и реализации проекта как отдельного бизнеса.
Сейчас, на территории о которой я говорю, очаг самых настоящих свалок бытового мусора, и на все мои обращения по этому поводу мне отвечают – нет средств, людей и вообще никаких ресурсов. А все потому, что нет реального хозяина.
К тому же, участок находится не в тайге непролазной, все рядом с областным центром, можно с комфортом доехать на самой обычной легковой машине и все тщательно проконтролировать. Вот это мы обязались сделать в плане природоохранных мер, а сделали в итоге вот это и это – и для контроля не надо лететь куда-то на вертолете, тратить большие деньги, время и прочее, все находится под рукой. И я как руководитель проекта не в Москве и не за границей, а в Томске.
Мне очень хотелось бы донести до всех простую и важную мысль. Если мы все – томский бизнес, томская наука и томская власть – направим усилия в нужное русло, то уже через три (максимум пять) лет область войдет в число золотодобывающих регионов России.
Во-вторых, я уже не раз говорил – да, здесь не Клондайк, поэтому и лихорадки никакой тут тоже нет. Есть вдумчивая, кропотливая работа большой команды специалистов из разных областей, которых мне, как менеджеру проекта, удалось собрать воедино. Благодаря этому уже сейчас мы имеем реальный пошаговый план, с которым нужно попросту ознакомиться, и затем уже, если не помогать, то точно не мешать! И тогда у нас все обязательно получится!
По материалам «Бизнес журнала Томск»
