В редакции "АиФ-Томск" раздался звонок из поселка Причулымский Зырянского района. Женщина срывающимся в отчаянии голосом пыталась рассказать о горе, произошедшем в ее семье. Не успев отслужить и нескольких месяцев, ее сын был жестоко избит в военном госпитале, и теперь ей не на что его лечить, - только и поняли мы из телефонного разговора.
Мы приехали в Причулымский к обеду. Обычный деревенский дом, печное отопление, все прибрано, ухожено. Нина Викторовна Орешкина встречает на пороге. Олег лежит в своей комнате, закутавшись в одеяло. По настоянию матери он все-таки встает. Вид у парня бледноватый, лицо какое-то изможденное. В таком состоянии он пребывает уже два месяца, с тех пор, как вернулся из воинской части. Правда, послужил Отечеству Олег всего полтора с небольшим месяца.
От дедовщины не защитил даже госпиталь
Как следует из приговора Читинского гарнизонного военного суда, в конце января рядовой Олег Шиндиряев с еще двумя парнями осеннего призыва находился в терапевтическом отделении соседней воинской части. Свалился с температурой. После отбоя в палату зашел военнослужащий Д. Костин и, "желая показать свое мнимое превосходство над военнослужащими более позднего срока призыва, не находясь с ними в отношениях подчиненности, унизил их честь и достоинство и применил насилие". Из всех троих больше всего досталось Олегу. Костин нанес ему удары в область груди и живота и заставил отжиматься от пола. Да еще прошелся по спине, "выражая при этом недовольство, что Шиндиряев не выдержал его веса и согнул руки". После этого Костин ударил Олега ногой в левую область живота. В результате парень получил закрытую травму живота и разрыв селезенки, из терапевтического отделения переехав в хирургическое.
В далеком Причулымском родители Олега ни о чем не подозревали. Из госпиталя сын писал письма, сообщал, что все нормально, немного загрипповал. А первого февраля как гром среди ясного неба раздался звонок дочери Нины Викторовны: "Мама, с Олегом беда, ему сделали операцию!".
Легче гроб цинковый отправить...
- Если бы у дочки не было сотового, мы бы вообще ничего не узнали, - рассказывает Виктор Орешкин, отчим Олега. - В госпитале с ним рядом офицер лежал, он и дал свой сотовый домой позвонить. Я пошел в наш военкомат, те позвонили в Читу, а там отвечают, что ничего серьезного с Шиндиряевым нет, у него обычная гематома и ушиб бедра. Поэтому в военкомате нам просто не поверили!
Но ведь Олег плакал в трубку, шептал: "Мама, мне на самом деле удалили селезенку". Спасибо администрации района: замглавы Виктор Максимчук лично дозвонился до начальника госпиталя, который, наконец, подтвердил, что парень в тяжелом состоянии. По первой же просьбе матери Олега выделили деньги на дорогу до Читы.
При воспоминании, какими правдами и неправдами она добивалась возможности забрать ребенка домой, у Нины Викторовны льются слезы. Она до сих пор не может понять, почему в воинской части делали все, чтобы оттянуть это время как можно дольше.
- А мне профессор там, в госпитале, сказал, что 15 минут мальчишке до смерти оставалось, - мама Олега беззвучно всхлипывает. Вот так ударил "дед" ногой в тапочке...
Травму физическую скрывает, моральная - налицо
С 19 февраля Олег дома. Ему запретили физические нагрузки, запретили есть жареное, жирное и острое, но он и без того ест очень плохо, в основном фрукты да каши. У него болит спина и сустав кисти правой руки. Начались проблемы с дыханием, в связи с чем терапевт назначил антибиотики и аэрозоли.
Свою физическую боль он старается не показывать и шикает на мать, как только та пытается оторвать руку от его коленки. Однако моральная травма, которую молодой парень получил в стенах госпиталя, читается в его глазах. После возвращения оттуда он замкнулся, оставшись один на один со своими мыслями. На это никто ни в Чите, ни в Томске внимания не обратил, потому что психологическая реабилитация в нашей армии не предусмотрена. Парень не хочет вспоминать произошедшее, только говорит, что никакой охраны в госпитале не было. Его с трудом удается уговорить даже сфотографироваться.
Осенью Олегу нужно закончить зырянский техникум, в котором он отучился до призыва два года, и получить профессию менеджера. Сейчас параллельно он осваивает профессию сварщика в училище. Еще нужно помочь родителям вскопать семь соток огорода, покрыть шифером крышу, вести хозяйство, без которого в деревне на пенсии матери и отчима-инвалида не прожить.
- Мне бы его подлечить, в санаторий хоть чтоб съездил, чтобы его полностью обследовали, и, если надо, лечение назначили, да не на что, - говорит Нина Викторовна. - Государство у меня сына, мою единственную опору, здоровым забрало, а вернуло инвалидом, и теперь ему на нас наплевать.
Избивший Олега Костин, кстати, вину свою признал. Он должен выплатить семье потерпевшего 70 тысяч компенсации за моральный вред. Однако 19-летний Костин, даже отработав 4 года на зоне, таких денег не выплатит. А воинская часть, где он служил, ответственности за его поступок не несет, потому что произошел инцидент в ночное время не при служебных обстоятельствах. Государство просто скинуло с себя всю ответственность, оставив мать и сына один на один со своими проблемами.
Нельзя сидеть, сложа руки
Мы попросили прокомментировать ситуацию военного комиссара Зырянского района подполковника Александра Федощенко:
- Я с Олегом и его мамой беседовал несколько раз. Говорил, если нужно лечиться - лечись. Но для этого нужно сначала пойти в больницу и взять направление у хирурга. С этим направлением по страховому полису в Томске его должны пролечить бесплатно. Хирург же может дать ему направление на МСЭ для получения инвалидности. Однако прошло два месяца, а в больницу он так не пошел. Никакой инициативы ни с его стороны, ни со стороны матери нет. Я прошу ее, если есть претензии, пусть обращаются в часть, где он служил. Районный военкомат ничем помочь не может.
Однако Нину Викторовну эти аргументы не устраивают. Она уверена, что ее в Чите слушать никто не будет, и просит военный комиссариат района выступить хотя бы посредником этого разговора.
На деньги не стоит рассчитывать
Комментарий
В Томске мы обратились в комитет родителей военнослужащих.
- Мне сложно комментировать эту ситуацию, потому что мать этого солдата в наш комитет официально не обращалась, - сказала его руководитель Лидия Афанасьевна Александрова. - Но когда я стала разбираться, у меня сложилось впечатление, что со стороны матери слишком много эмоций. Конечно, женщину можно понять: сыну требуется помощь. Но нужны усилия и самих пострадавших. Да, Олег перенес сильную психологическую и физическую травму, ему одно напоминание о тех событиях доставляет боль. И тут, вероятно, действительно, пришлась бы кстати психологическая помощь. Но от Олега нужно одно - взять направление в госпиталь, где он может лечиться бесплатно в течение года. А уже в госпитале есть и психологи, и неврологи.
Для получения инвалидности тоже нужно обратиться в свою поликлинику. А что касается присужденных ей семидесяти тысяч, то, к сожалению, практика показывает, что такие суммы редко полностью выплачиваются.
Что же в итоге?
Проблема упирается в дилемму: деньги или здоровье, хотя одно вытекает из другого. Похоже, мать Нина Викторовна поставила целью: любыми способами добиться получения 70 тысяч рублей, присужденных по суду, понимая, что если сейчас она этого не сделает, то денег не увидит никогда. А путь к выздоровлению сына действительно длинный, и без средств на реабилитацию его не пройти. Но достижение этой цели весьма проблематично, и можно лишь загнать себя в тупик.
С другой стороны, есть немало других способов получения социальной помощи от госструктур на сумму, которая может оказаться куда больше. Это и выплаты по инвалидности, если таковая будет установлена, и соцподдержка, и дорогстоящее лечение. Пройти эти круги ада по выбиванию справок ничуть не легче. Но, похоже, другого пути у семьи Олега нет. И на это надо смотреть реально. Действовать, но все же - в другом направлении.
Ну а что же наша доблестная армия и заботливое государство? Факт жестокой дедовщины налицо. Еще не так давно мы все очень дружно возмущались увечьем военнослужащего Сычева, но словно выплеснули гнев и успокоились. И вот уже новый случай происходит практически при полном равнодушии. В военкоматах тихо, многочисленные соцслужбы ни при чем, власть и вовсе занята своим делом. Не исключено, что мать Олега скоро объявят скандалисткой и тем оправдают свое полное равнодушие. Неужели из томских контор так далека дорога до поселка Причулымский?
Заложники долга